А через четыре дня отправил царь стольника Владимира Волконского к Юрию Долгорукому, с тем чтобы передать ему похвалу и высказать милости за победы над воровскими людьми в Курмыщском, Кадомском и Темниковском уездах. Снова обнадеживал царь воевод и всех ратных людей великими милостями и призывал против изменников и воров стоять храбро и мужественно. Похвальные статьи были посланы и другим государевым воеводам — Ивану Милославскому, Ивану Бутурлину, Степану Хрущеву. Всех их царь спрашивал о здоровье, за службу хвалил и всячески обнадеживал на великие милости.
Не прошло и месяца, как все, чем обнадеживал царь, стало сбываться. 2 января из Москвы посланы были награды полковым воеводам и ратным людям. И все в указе было расписано, кому и сколько чего полагалось: «Боярину и воеводе князю Юрию Алексеевичу золотой в 7 золотых. Окольничим и воеводам князю Юрию Никитичу Борятинскому, князю Костентину Осиповичу Щербатово по золотому ж по 4 золотых. Думным дворянам 2-м да воеводам по золотому по 3 золотых. Дьяку золотой в полдва золотых. Другому золотой одинокий». А далее шли стольники и стряпчие, дворяне и иноземцы, головы стрелецкие и сотники, жильцы и всякий мелкий чин. И каждому было воздано по чину: платили и по золотому, и полузолотому, и четверти золотому; всем же простым ратным людям приказал царь выдать по золотой деньге человеку.
В феврале месяце новые милости пролил великий государь на своих верных слуг: князь Юрий Борятинский был пожалован из окольничих в бояре, а сын дорогого друга и спасителя отечества Юрия Долгорукого Михаил Юрьевич и брат князя Дмитрий Алексеевич тоже возвышены были в бояре из комнатных стольников и окольничих.
Воевали еще Бутурлин под Тамбовом, расчищали пути по Волге Юрий и Данила Борятинские, стоял наизготове против новых возможных выходов с Дона Григорий Ромодановский, а князя Юрия Долгорукого со всем его полком отозвал царь в Москву, потому что в междуречье все стихло. Шел уже март 1671 года.
Торжественно, под колокольный звон, при большом стечении народа вступил в Москву князь Юрий. И снова везли за ним знамена и пушки, ехали конные дворяне и шли пешие ратники. А 19-го числа принял весь полк на радостях сам царь и пожаловал всех великой честью — своим столом.
Сидели за государевой трапезой сам князь Юрий, воеводы Щербатов, Хитрово, Леонтьев и другие воеводы помельче — Дмитриев, Мышецкий, Лихарев, Панин, а также стольники, стряпчие, дворяне, стрелецкие головы и полуголовы. Сидели за большим столом выше всех воеводы, а дальше — московских чинов люди, а остальных потчевали за малым столом. Ратных же людей и городовых кормили в Золотой и Меньшой палатах. Горели во дворце многие свечи, — ломились столы от ествы и питья, поднимались кубки за здоровье государя, царицы, благоверных царевичей, за славное российское воинство, одолевшее злейшего врага. Царю наливал вино стольник Борис Бутурлин, а за другими столами смотрели стольники Петр Шереметьев и Алексей Головин. А после стола пожаловал великий государь боярина и воеводу князя Долгорукого и его товарищей денежными придачами, шубами и кубками, а ратных людей — дворян новыми поместьями и денежными окладами. Получил князь Юрий соболью шубу под золотым бархатом, серебряный золоченый кубок, 140 рублей деньгами, а село Шкин в Коломенском уезде со 145 крестьянскими и бобыльскими дворами было пожаловано князю в вотчину.
Щербатов получил шубу же соболью под атласом, кубок и 60 рублей денег, Леонтьев — шубу ценою подешевле, кубок поменьше и 50 рублей. И всех других воевод жаловал великий государь, смотря по чину.
Всех нетчиков и тех, кто сбежал из полков и укрывался по домам своим, когда проливали верные слуги кровь за государя, жестоко покарал царь, велел половину их поместий и вотчин отписать на себя, а малопоместных и пустопоместных нетчиков приказал бить кнутом.
Праздновала, пила, звонила в колокола боярская, дворянская и купеческая Москва, кончилась великая война, пришла великая победа. А на Болотную площадь все привозили и привозили захваченных, допрошенных и пытаных Стенькиных товарищей и клали их на плаху, и четвертовали, и втыкали головы на высокие спицы, и смотрели они мертвыми глазами на радостную победившую столицу.
22. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
Холодна и неприветлива Волга в октябре. Тяжелые, в сизых лохмотьях тучи низко идут над самой землей. Угрюмо чернеют отжившие за лето, иссеченные холодом берега. А ночью жгучая темень, свист ветра, всхлипы волн около прибившихся к берегам бревен, коряг…