Стёпка вообще не умывался по утрам. Только то, что он занимался рыбой и разделкой тушек сусликов, заставляло его омывать руки, но не более. Только когда над телом получил контроль я, Стёпка стал заметнее чище и опрятнее. Наверное поэтому он так приглянулся старосте-ногайцу. Чёрт меня дёрнул выпросить у мачехи гребень и расчесать свои космы. Уж не для плотских ли утех меня присмотрел ногаец? А может продать кому хотел для «этого дела»? В Крым, например. Османы, я читал, грешили, суки, с молодыми особями мужского пола. Тьфу, млять!
Распалив себя безобразными картинами порнофильма с собой в главной роли, я сбросил верёвки котомки, приноровился и, как лягушка, прыгнул на впереди лежащее тело. Нож у меня, пока я полз, болтался на верёвке, надетой петлёй на левую кисть. Стёпка оказался левшой… Сейчас же я крепко сжимал его пальцами и в момент приземления на «тушку», накрыв пятку ножа правой рукой, вонзил его, как оказалось, в грудь спящему, а потом, выдернув, ударил ещё несколько раз куда-то выше.
Узкий и толстый нож, зафиксированный петлёй, не скользнул из пальцев, а входил в тело легко и по самую рукоятку. Дозорный заорал так, что проснулось селение, от которого я отполз всего-то метров на пятьсот, и я, вскочив и схватив мешок, рванул бегом, что есть мочи, в сторону Волги.
Перед прыжком меня немного трясло, зато после я бежал, словно ошпаренный, и добежал бы до крайнего струга, если бы вовремя не услышал кряхтение и разномастные возгласы на разных языках. Причём, я заметил, что казаки Тимофея Разина и между собой очень часто предпочитали говорить по-татарски.
Я упал в ковыль, не добегая метров пяти до струга и затихарился. Вряд ли кто будет тут меня искать, — подумал я, но ошибся. Всадники прискакали уже через пару минут. Мне ещё не удалось отдышаться после пробежки на тысячу метров.
— Кто-то напал на наш дозор! — крикнул, судя по голосу, ногаец-староста. — Зарезали Янбека. Не слышали никого?
— Не слышали и не видели, Сабур, — крикнул кто-то, не останавливая процесс транспортировки судна.
— Э, де, шайтан! — крикнул староста и стегнув лошадь, умчался в степь, где мелькали факела ногайцев.
— Сам ты, — шайтан, — устало бросил кто-то. — Свои же и прирезали. Плохие ногайцы. Скорее бы уже снялись, да другие бы прибежали.
Словом «бежать» — русские выражали слова скакать и ехать. Например было не скакать верхом, а «бежать верхом», а если медленно, то — «ходить верхом» или «конно». «Ходить конно» говорили. Это меня удивило. А вот на стругах они «ехали», или, как я понимал, в повозках, тоже «ехали».
Отлёживаясь в траве, я догонял отъехавший от меня струг и, догнав его, снова залегал подремать. В конце концов я задремал так, что проснулся от палящих лучей солнца. Не сразу вспомнив, где я и что я, метнулся вдоль «дороги» и догнал струг только через два, примерно, километра. А когда догнал, то понял, что струги уже катятся шибче. Видимо, дорога пошла под откос и бурлаки больше сдерживали движение посудины, находясь за ней, а не впереди неё, как раньше.
Повеселели казаки, погрузив на струги имущество. Повеселели бурлаки. Послышались их нескладные, нерифмованные песни. В основном — песни похабные, а от того весёлые. Частушками их назвать было трудно, так как некоторые оказались с бесконечным сюжетом.
На третьи сутки вышли к какой-то реке, по которой струги начали сплав к Волге. Мне же, зная общее направление движения, пришлось бежать, срезая речные повороты, коих было предостаточно. Когда я терял реку, бежал чуть забирая в сторону потерянного русла, потом бежал вдоль и переплывал его, когда оно виляло в мою сторону. Так я выбежал к Большой реке и узнал торчащий в реке огромный и песчаный остров.
Я сразу его узнал, хоть он и не был похож на «себя». Но Волга и в том, и в этом времени здесь была в одинаковом русле, так как Волжская ГЭС стояла выше острова Денежный. В моём времени он был покрыт каким-то лесом, здесь же он был просто песчаным. И понял я, что, скорее всего, сплавлялись мы в Волгу по речке Царица, так как именно её устье находилось на против северного островного мыса. Жил я в Волгограде некоторое время. Жил и работал. А потому, видел этот мыс не однократно. Э-хе-хе…
Найдя на Волге устье реки Царицы, я в ожидании подхода стругов потратил почти полдня. Царица была мелководной и я видел, что бурлакам приходилось струги разгружать и катить по мелям на брёвнах. Благо, днища стругов были почти плоскодонными
Сидя на песчаном берегу Волги чуть выше устья притока и жуя ломти вяленого мяса, я смотрел на стоящий ниже по течению городок, обнесённый валом и частоколом с угловыми башенками.