— Хм, ясно, — Митя нахмурившись, быстро чмокнул Степаниду в лоб и добавил, — если вдруг, когда вернешься, меня не будет — возвращайся на Поляну! Обещаешь?
— Обещаю, но я буду очень быстро, ничего произойти не успеет.
— Они шустро передвигаются, — водяник говорил сквозь зубы, кося взглядом за реку, — нужно быть готовым ко всему.
— Да? Где? — Степка подпрыгнула, желая разглядеть, что там происходит, но Митя поторопил:
— Поторопись, родная! — на миг коснулся поцелуем губ и подтолкнул к дубу.
Так быстро Степка не бегала еще ни разу. Подгоняемая страхом за любимого, за себя и, конечно же за Антона, она облетела вокруг дуба, едва успевая считать круги.
На Поляне же все было как всегда. Тишина, покой, благодать. Она манила улечься на влажную траву, смежить веки, но Степка не позволила себе потратить и лишней секунды. Склонившись над ручьем, зачерпнула воды, сделала несколько глотков, запивая страх, умылась и набрала такой полный рот, что раздулись щеки. «Больше не меньше!» — решила она и помчалась назад.
А вернувшись, попала в разгар битвы. В нескольких шагах от дуба, боком к ней, стоял Митя и сдерживал четверых мужчин в черных костюмах охранников. Его левая рука висела плетью, а правую он вытянул в сторону, растопырив пальцы. Между ним и нападавшими выстроилась ледяная стена, которую те крушили дубинками, отчаянно махая руками. По мостику бежала подмога в такой же униформе.
Степка от страха на мгновение замерла, а затем заставила себя подойти к Мите. До реки было рукой подать, но путь отрезан. Отчаяние и ужас полонили мгновенно. Раскаяние, страх за себя и любимого, превратили кровь в желе. «Надо вернуться на Поляну и забрать Митю с собой! Это единственная возможность выжить!» — подумала она. Дальше загадывать смысла не было. Она обняла Митю за талию и потянула за собой, но он ответил сдавленно:
— Мы в ловушке! Но есть одна возможность спастись. Когда те добегут до нас, хватайся за меня изо всех сил руками и ногами. Я зашвырну их в лес и постараюсь добежать до реки…
— Стеша, я надеру твою симпатичную попку! — вдруг раздалось сзади, от чего Степка подпрыгнула и обернулась, — почему ты не дома? — взревел Гор, появляясь словно из-под земли.
— Гор, никогда не думал, что буду рад тебя видеть, — воскликнул Митя.
— Да уж, догадываюсь, — буркнул лесник. Он выглядел странно. Из одежды на нем было нечто похожее на юбочку из сухих трав, в которых в фильмах ходили папуасы, волосы торчали в разные стороны, лицо перепачкано землей.
«Подмога» из небольшой толпы охранников добежала. Митя, отвернувшись от Гора, взмахом руки сделал ледяную стену толще, но они не спешили нападать. Замерли и те, который до этого махали дубинками, но по той причине, что полностью покрылись коркой льда. И в этом момент Степанида искренне желала им замерзнуть насмерть.
Гор обогнул Степаниду и стал рядом с Митей, закрыв Слагалице обзор.
— Кто такие? — выкрикнул лесник таким жутким голосом, что на деревьях заколыхались ветви и на голову посыпался снег. Охранники испуганно посмотрели по сторонам, но не ответили.
— Гор, предлагаю сделать ноги, а кто они такие разберемся потом, с нами Панни.
— А то я не заметил! — невежливо ответил Гор. Его полуголая фигура рядом с Митей казалась горой. Бугры мышц перекатывались на его груди и спине, а он всего лишь сжимал-разжимал кулаки. Он стоял широко расставив ноги и буравил взглядом «вонючек», — эй вы! — крикнул снова, — прочь с дороги! — а в ответ тишина, — ладно, я предупреждал!
Земля под ногами дрогнула и по ней пошли трещинки.
— Гор, надо убираться, — напомнил Митя, — у них калаши!
Степка выглянула из-за его спины и еле удержалась чтоб не закричать, вспомнив про ценную воду. Крайний слева охранник снимал с плеча автомат. Происходящее больше походило на дурной чем сон, чем на явь.
— Ушлепки, — выплюнул ругательство Гор и сделал взмах рукой. Практически невидимый, но в то же мгновение под толпой «вонючек» обрушилась земля и они с воплем скрылись с виду, — побежали, — скомандовал он.
Как они бежали эти несчастные несколько метров Степка помнила плохо. От страха ноги подгибались и Гор подхватил ее как пушинку на руки. Возле мостика Митя притормозил и прокричал:
— Держи Панни одной рукой, вторую давай мне и прыгаем!
— О нет! — злобно захохотал Гор, опуская Слагалицу на ноги возле Мити, — такую драку я ни за что не пропущу!
— Не глупи, мы не знаем с кем имеем дело! — настаивал Митя.
— Вот и разведаю, давай, уводи ее, я скоро буду! — Гор отвернулся и пошел назад, хрустнув шеей. Степка заплакала. По щекам потекли слезы, она вытерла их и беспомощно посмотрела на Митю.
— Что? Ты же видишь, он меня не слушается! Не волнуйся, Панни, с этим лосем ничего не случится! — правой рукой обхватил ее стан и прыгнул в реку.
Гор обернулся и увидев, что их уже нет, задрал голову вверх и взвыл. Страшно, дико, хрипло. Затем вой перерос с безумный хохот и зашатались деревья.
Фигура лесника разделилась на двое, как разорванный напополам лист. «Юбочка» упала на землю. Два идентичных великана, полностью голые отступил на шаг друг от друга. Фигура справа стремительно покрылась шерстью, увеличилась в размере и за доли секунды превратилась в настоящего медведя.
В это же самое время из ямы начали выползать козлоподобные, а четверо замерзших «растаяли». Они озирались по сторонам, не понимая, куда подевались их противники и тут увидели Гора.
— Ну что, мальчики, потанцуем? — оскалился Гор и медленно пошел к ним. Медведь потряс головой, принюхался, а затем развернулся и бросился в противоположную сторону.
«Чистая вода для хвори беда»
Оказавшись на родном дворе, Степка осела на землю от облегчения, где ее тут же подхватил Никита.
— Дима, ты как? — спросил он водяника.
— Нормально, пошли в дом.
Никита поднял Слагалицу на руки и понес к дому, Митя, качаясь, поплелся сзади.
— Домовитка! — раздался скрипучий крик со стороны сада и мужчины остановились, — мне, мне, мне, я хочу её, я! Домовитка! Домовитка! — вопль умножился на десятки разных голосов, затем сорвался на поросячий визг и блеяние. Степка зажала руками уши.
За визгом раздался медвежий рев, перекрывший всеобщий вереск. Все стихло, чтоб через секунду зайтись по новой, усилившись во сто кратно.
— О, медведь пришел на скотный двор, — констатировал Никита и с улыбочкой зашагал дальше.
На пороге Степка слезла с рук мэра и сама кинулась к Грозному, уже не в силах держать воду во рту. Олигарх выглядел так, словно мертв уже, как минимум пару дней назад. Степанида склонилась над ним, крепко ухватила за голову, прижалась к губам, испугавшись их могильной холодности. Выпустила изо рта каплю воды, молясь про себя, что бы не оказалось слишком поздно. Капля стекла вниз по лицу.
— На подбородок надави! — подсказала Лукерья.
Степка нажала на подбородок и с усилием потянула вниз. Губы Грозного разжались. Она выпустила еще одну каплю, прижавшись губами плотно, чтоб не терять драгоценную влагу.
— Приласкай, мож? — продолжала давать советы охоронница, — по шее, так ладошкой, по груди…
Степка еле сдержалась, чтоб не послать ее куда подальше, но так как Грозный не реагировал, решила попробовать, даже не представляя, как это выглядит со стороны. Никита ошеломленно уставился, не понимая что происходит, а Митя сжал зубы до хруста.
Холодная кожа олигарха напугала Степку и она почти уверилась, что они опоздали, когда почувствовала, как он вздрогнул. «Давай, Антоша, давай, ну, выпей водички, ну пожалуйста!» — упрашивала она его про себя.
Грозный распахнул глаза и уставился на Степаниду. Приоткрыл рот, слабо отвечая на ее поцелуй и она тут же влила в него всю оставшуюся воду. «Больной» дернулся, но Степка держала крепко, не разрывая губ. И лишь когда почувствовала, что он глотнул, решила отстраниться. Но не получилось…
Без пяти минут труп вдруг ухватил ее за шею и углубил поцелуй. Он оказался таким страстным, что Степка вцепилась в мужские плечи, ослабев окончательно. Антон целовал жадно, как в последний раз, холодные губы согревая о ее горячие. Ледяная ладонь погладила по волосам, проникла под ворот свитера, погладила и упала на кровать. Антон опять потерял сознание.
Степка с размаху села на пол, когда его руки перестали ее держать и горько расплакалась. Поцелуй умирающего окончательно ее добил и со слезами наружу вырвался сдерживаемый ужас.