– Вина и наказание несоразмерны! – выпалил Витя, ударив кулаком об стол.
– Я могу вызвать охрану, и они вышвырнут…
– Как бы быстро не бегала твоя охрана, два стула, красивый стол и дорогой монитор спасти они не успеют.
– Это угроза? – вызывающе спросил Пётр.
– Называй как хочешь. Не пойдёшь на уступки – тебе же станет дороже.
Пётр пару секунд помолчал, обдумывая сказанное. Судя по надменной, еле заметной улыбке его это позабавило.
– Я ознакомился с Вашим делом, Виктор. Больше половины жизни провёл на войне. Боевые награды, ранение… а что за война такая? В мире давно уже всё спокойно.
– Придёт день, и я отвечу на этот вопрос, – фыркнул Витя. – Только не думаю, что он придётся по вкусу.
– Это официальная информация. Я дотошный до своих сотрудников. Еще поступила информация, что ранения–то и не было. Зато был нервный срыв. И Вы расколотили голову какому–то учёному.
Витя прищурился.
– А еще в Вашей характеристике от руководства сказано: «Максимально агрессивен». Теперь я понимаю…
– Ты даже не представляешь, до какой степени я могу быть агрессивен, – Виктор сказал это максимально спокойно, но в словах всё равно чувствовался яд.
Лицо Петра нахмурилось.
– Хорошо. Раз так, я снимаю штраф с Вашей жены. Ваш штраф остаётся. Плюс, с сегодняшнего дня, Вы не работаете здесь. Все премиальные я спускаю, а свой оклад, или то, что вы успели заработать исходя из минимального размера оплаты труда, можете забрать в бухгалтерии. Мне такие сотрудники не нужны. Вы довольны?
У Виктора чуть не лопнула вена на виске от злости.
– Проваливай, – добавил директор.
В полном раздумии, Виктор встал и обратил внимание на Сашу. Мальчик голыми руками ел жирное мясо. С кистей стекали капли жира до локтя и пачкали завёрнутые рукава рубашки. Половина пышного лица тоже блестела от жира, как будто он растирал мясо по лицу. Грязная тканевая салфетка в скомканном виде лежала на столе.
Виктор не стал язвить, развернулся и побрёл по кабинету к двери.
– Да, и ещё, – добавил директор. – У Вас, кажется, двое детей под нашим присмотром.
Витя обернулся, бросив на собеседника грозный взгляд.
– По правилам фабрики, мы следим за детьми работающих родителей, а поскольку Вы уже не работаете, то я попрошу, чтобы Вы освободили места для более нуждающихся людей, – ехидно улыбаясь, сказал Пётр самодовольным тоном.
Виктор снова промолчал, но как только дотронулся до ручки двери, Пётр добавил:
– Вы ведь много служили. Это отличная возможность побыть с детьми, Виктор. Для них это полезно…
– Этой маленькой свинье тоже не помешал бы папаша! – не сдержался Виктор, указав на Сашу.
Саша продолжал чавкать. У Петра пропала улыбка.
– Пошёл вон!
Глава 2
– Ну и как нам теперь быть? Долги… – плача, спросила Марина.
– Я сегодня же пойду в полицию. Я и для ОМОНа сгожусь. С погонами привычней, – успокаивал её Витя.
– А дети! Куда детей?
Об этом Виктор не подумал и замолчал.
– Всем привет, – прозвучал голос пожилого мужчины.
Виктор обернулся. Перед ним стоял его сменщик Алексей. Мужчина в возрасте, который выходит на каждую подработку, чтобы заработать на учёбу своих подрастающих дочерей. Даже авария, в которой ему раздробило ногу, не мешала каждый раз выходить в смену. Под штаниной синего комбинезона стоял ортез фиксирующий слабую ногу. Алексей всегда хромал.
– Меня вызвали на подработку на твой участок. Что случилось, Вить? – переживание Алексея всегда выражалось на его лице, как и сейчас.
– Я не вывожу такую работу, Лёш. К тому же не выношу высокомерных людей, которые готовы эксплуатировать нас пока не сдохнем.
– Да, – огорчённо продолжил Алексей. – За счёт премий зарплата приближается к средней, что сложно найти в наше время, а за счёт подработок можно эту сумму удвоить. Желающих много пахать даже за такие условия. Работа не хитрая, бери больше, кидай дальше. Вот они и гнут палку в свою сторону. Не нравится – уходи, за забором полно желающих. Сволочи.
– Для таких слов ты слишком много продержался, – ухмыльнулся Витя.
– А что мне делать, Вить. Шестой десяток. О пенсии я и не мечтаю. На неё не прожить. Навыков особых нет, так что…
– Но ведь можно что–то подыскать. Где будет спокойнее за те же деньги.
– Можно, конечно, но это нужно искать, а это время, да и не факт, что возьмут. Посмотри на меня. Я инвалид. Слава богу, хоть с этой работой справляюсь, и то хорошо.
– Но зачем тогда пахать почти каждый день? Не планируешь хоть пожить для себя под старость лет?
Алексей улыбнулся, но в его мутных тёмно–синих глазах выражалась глубокая печаль.