— Кажется, вы что-то сказали?
— Ничего особенного. Вы чем-то расстроены?
— Нет, что вы, — говорю я бодро, — Чем я могу быть расстроен?
— А эта девушка, которая смотрит на нас таким странным взглядом, и есть ваша невеста?
— Где?
— Там, возле оркестра.
— Да, это она, — сказал я беспечно. — А рядом с ней ее мать.
— Ваша невеста, кажется, не очень довольна вами.
— Что вы! Она счастлива. Если вы не возражаете, сейчас я вас представлю друг другу.
Музыка кончилась. Я взял Веру под руку и решительно повел туда, где сидели Лиза с матерью.
— Позвольте вам представить мою юную гостью, — сказал я, стараясь сделать это непринужденно, но получилось как-то развязно и даже чуть ли не нахально. — Вера Николаевна Фигнер, дочь друга и однокашника моего отца.
— Очень рада, — сказала Авдотья Семеновна. — Прелестное дитя, — добавила она, разглядывая Веру в упор.
— Алексей Викторович сказал, что вы первый раз в свете? — спросила Лиза, подавая руку в белой длинной, до локтя перчатке.
Произнеся мое имя и отчество, она как бы подчеркнула, что для случайных знакомых я только Алексей Викторович, и никто больше.
— Да, — сказала Вера. — Первый раз.
— Это заметно, — кивнула головой мать, с одной стороны, как бы делая комплимент, а с другой стороны, вроде бы и намекая, что быть первый раз в свете не очень прилично, а может быть, даже и безнравственно. — А что же ваш батюшка с вами не приехал? — спросила она.
— Он говорит, что и в молодости балы не любил.
— Бывает, — сказала она, опять-таки как бы видя за этим некий недостаток, если не сказать порок.
Тут опять заиграл вальс, я растерянно стал шарить глазами и увидел приближающегося ко мне Костю. Я ему показал глазами на Веру, он сразу все понял и подошел к ней.
— Вы позволите?
Прежде чем ответить, она посмотрела на меня и улыбнулась растерянной улыбкой. И только после того, как я согласно кивнул головой, Вера повернулась к Косте и положила руку ему на плечо. Я пригласил Лизу. Мы пошли танцевать, и она сразу же начала с выговора.
— Эта девица, кажется, уже считает вас своим хозяином.
— С чего вы взяли? — спросил я.
— Я же видела, когда Баулин ее пригласил, она посмотрела на вас, словно спрашивала разрешения.
— Это естественно, — сказал я. — Мы только что танцевали вместе, кроме того, она мои гостья, и вообще, будучи впервые на таком балу, она может не знать, как надо себя вести в каждом случае.
— А вам, я вижу, очень нравятся деревенские девушки, которые не умеют себя вести.
— Лиза, — сказал я несколько раздраженно, — вы не хуже меня знаете, что Вера такая же деревенская, как и мы с вами. Она дворянка, причем не самого последнего рода.
— Партизан Фигнер ее дед?
— Нет, он, кажется, не имеет к ним никакого отношения.
— Тем не менее, я думаю, вам стоит за ней поволочиться, а может быть, даже и сделать ей предложение. Она вполне мила, юна, а что касается фигуры, то при современных корсетах некоторые недостатки очень легко скрыть.
— А вы злюка, Лиза! — неожиданно для самого себя обнаружил я.
— Может быть, — сказала она и улыбнулась такой улыбкой, что мне стало не по себе. — Но если вы еще раз появитесь на балу вместе с ней, то знайте: наши отношения кончены.
— Вы предъявляете мне весьма странное условие, — сказал я. — Вера — моя гостья, и я не могу ее не сопровождать.
— Значит, вы хотите сказать, что и дальше будете за ней ухаживать?
— В той степени, в какой меня обязывает долг хозяина, — сказал я.
— В таком случае проводите меня на место.
— Лиза, — сказал я, — ведь это же глупо. Вы меня ревнуете, хотя у вас для этого нет никаких оснований.
— Можете понимать мои слова, как хотите, но если вы не пообещаете мне, что больше не будете с ней появляться, я прошу отвести меня на место.
— В таком случае, — рассердился я, — извольте. Я провожу вас на место.
Танцуя, я подвел ее к тому месту, где сидела Авдотья Семеновна.