– Я уже. Биологи из Центра готовились проводить плановые исследования в нашем секторе, маршрут не определен – свободный поиск. В последний момент они отменили рейс, а нас в известность не поставили.
– Как всегда. Растяпы.
– Так что Нвокеди даже маскировку не включал. Киб-наблюдатель видел «Клен», но принял его за корабль биологов. – Эрик помолчал и добавил: – Я думаю, маяк у озера Нвокеди оставил не для нас, а для своих. Чтоб Иванов ничего не заподозрил.
– Неплохо соображаешь, супермальчик, – похвалил Герман. – Если не станешь ученым, быть тебе смотрителем заповедника.
Он велел Беркуту подготовить сообщение о ЧП для Комитета по контактам и откинулся в кресле. С помощью роботов-спасателей Герман мог бы и сам проникнуть в «Клен», ведь это всего лишь «двушка», банка консервная, однако решил на всякий случай подождать прибытия Себастьяна с полным комплектом спецтехники. Береженого бог бережет. Девять лет назад, когда Герман был еще стажером Службы, наблюдатели четвертого сектора обнаружили бесхозный прогулочный катер на одном из островов архипелага Гринберга. В нем была бомба, скрытая маскировочными экранами так хорошо, что обычная «просветка» ничего не показала. Один смотритель погиб на месте, корабль второго на подходе к острову сбило ударной волной. Случай, конечно, беспрецедентный – мало кто даже из контингента полных психов так ненавидит Службу охраны заповедников. Но тем не менее… Позже Герман признался себе, что его подвела интуиция, – слишком уж он был уверен, что с Паго Нвокеди ничего не случилось, что «культуролог на отдыхе» просто водит их за нос, преследуя какие-то свои цели, и торопиться некуда. Ошибся… Это Герман понял сразу после того, как вместе с Клаусом и Себастьяном попал в шлюзовую камеру «Клена». Нвокеди выглядел просто ужасно, медицинский диагностер определил его состояние как тяжелейший энергоинформационный шок. Герман с Клаусом без дальнейшего разбирательства запихнули пострадавшего в переносной реаниматор и отправили на главную базу – узловую орбитальную станцию СОЗ – на прибывшем оттуда корабле. Себастьян вышел из рубки «двушки», недоуменно пожимая плечами.
– Киб катера в том же состоянии, что и хозяин, – сказал он. – Если и удастся что-то из него вытащить, то только не здесь.
– Управлять катером можно? – спросил Клаус.
– Ручное управление в порядке. Сейчас дам знать на Главную – пусть займутся эвакуацией.
– Мы куда-то торопимся?
– Катер так и так отсюда забирать. И желательно при этом не мучаться самим, а напрячь дармоедов с Главной.
– Надо еще найти скутер, – напомнил Герман. – Думаю, найдя его, мы найдем и все остальное. Нвокеди притащил на планету кучу оборудования, далекого по назначению от культурологии. Эрик связался с Ивановым, и старик тряхнул своих биологов. Он уже нашел того, кто дал, а потом отменил заявку на исследовательский рейс. Это приятель Нвокеди – некий Ноэль Кристофер. Он признался, что под честное слово выдал Нвокеди спецкомплект приборов из ксенобиологического арсенала.
– Этому Иванову надо следователем работать, – усмехнулся Себастьян.
– С его анархистами станешь и следователем, и кем хочешь, – отозвался Клаус. – Поехали дальше?
Скутер Нвокеди они нашли в пятнадцати километрах: он висел между деревьями, намертво запутавшись в лианах. Себастьян забрался наверх и подцепил киб-диагностер к инфору машины.
– То же самое, что с Кленом, – сказал он через минуту.
– Что у нас вокруг? – спросил Герман Клауса, который оставался в своем катере.
– Ничего. Несколько крупных животных, судя по биоритмам – гориллы Фостера, все время толкутся рядом.
– Вижу двух из них, – ответил Герман. – Чертовски любопытны – как и всегда.
Неподалеку от скутера, на маленькой поляне, обнаружилась неумело устроенная охотничья засидка. Герман встал возле нее так, чтобы камера на груди комбеза наиболее подробно запечатлела саму засидку, установленную в ней аппаратуру и валяющуюся в траве автоматическую винтовку. Подождал с полминуты и перешел на другую точку, потом на третью. Подошел Себастьян и проверил с помощью киб-диагностера приборы. Поднял глаза на Германа, но ничего не сказал. И без проверки было ясно, что оборудование в том же состоянии, что и остальная интеллектроника.
Потом смотрители прошли вперед и остановились перед местом, где Паго Нвокеди устроил бойню. Герман, сам заядлый охотник-любитель, не соглашался с теми, кто считал охоту бессмысленной жестокостью, и не видел ничего плохого в том, чтобы поощрять соответствующие интересы и наклонности сына. В свои тридцать шесть Герман успел добыть множество завидных трофеев, однако всегда соблюдал и закон, и неписаную охотничью этику. А здесь… То, что он увидел здесь, его без преувеличения потрясло. Десять многоногих броненосцев умертвили самым зверским способом. У каждого оказался перебит выстрелом средний отдел позвоночника – долго же они мучились… Один был еще жив. Нет, скорее – одна. Герман подошел ближе. Точно – беременная самка. Она чуть шевельнула головой, из глубины почти мертвого тела вырвался надрывный вздох. Герман достал пистолет.