[6] Османец (тур.)
[7] Учёная степень европейской системы. Примерно соответствует нашему званию кандидата наук. К самой философии не имеет отношения. Здесь слово «философия» употребляется в своём прямом значении, в переводе с греческого оно означает «любовь к мудрости»
Глава 7
Переговоры, прошедшие утром следующего дня, Марат даже не особо запомнил. В них не было абсолютно ничего примечательного. Марат проводил такие десятками. Очередной стандартный контракт российской компании с турецкой. Русские любят строить вместе с турками. Он расправился с работой за полдня, пожал руку клиенту, и тот, довольный подписанным контрактом, укатил в сторону аэропорта Стамбула.
Марат же остался в городе. Новых контрактов не предвидится, а его отпуск, который должен был стать самым счастливым периодом в его жизни, начнётся буквально через пару дней. Почему бы не провести его здесь?
После переговоров Марат позвонил домой, чтобы узнать, как обстановка. Ему ответил Шакир.
— Салям алейкум, брат!
— Алейкум ас салам, брат, — с искренней радостью ответил Марат. — Как вы там?
— Меня больше интересует, как ты там, — мягко проговорил Шакир.
— Да вроде, полегчало, если честно, — ответил Марат
— Ну это и хорошо, — голос Шакира потеплел.
— Что у вас там?
— Несколько дней тут всё гудело, как пчелиный улей, но сейчас успокоилось. Дамира поймали, он был на видео. В общем, сейчас Урусовы пытаются всё замять.
Старший брат намеренно не произносил имя невесты Марата. Марат был за это ему благодарен.
— Ну вот и хорошо. Хорошо, что это всё не падёт на вас, — ответил Марат с облегчением.
— Мы волнуемся за тебя. Что ты думаешь дальше?
— Не знаю, если честно, — Марат пожал плечами, забыв, что брат его не видит. — Думал, может, здесь остаться? Искупаться, погулять. Если приеду домой, многое будет напоминать, наверное.
— Марат, как думаешь, может, на Мармару?
— К Керим-ага[1]? — оживился Марат.
— Ну да. Живёт один, скучает. Рад будет тебя увидеть — это точно.
— Слушай, это — неплохая мысль, — приободрился Марат. — Съезжу, проведаю его. Посмотрю на места, где мы резвились в детстве. Почему нет?
— Конечно. Искупаешься, позагораешь, выспишься, прочистишь мозги. Как отпустит, приезжай, брат, мы тебя ждём, — сказал Шакир.
— Ты прав, — Марат кивнул сам себе. — Передай привет маме и отцу.
— Обязательно передам, брат. Звони.
— Обязательно, брат.
Марат положил трубку. Он был благодарен Аллаху за такую дружную, крепкую и добрую семью. Если бы не они, этот разрыв с Гюльшат он бы нормально не пережил. Он бы просто не выдержал.
А идея брата насчет Мармары была очень привлекательна. Шакир умел парой слов поднять боевой дух кому угодно. В их банде из пятерых братьев он был предводителем и носил это звание с честью.
Марат тут же задал вопрос поисковику, как добраться до острова Мармара. Он не был там с юности, небогатой семье всего пару раз удалось накопить на билеты. Но Марат помнил, что родители после прилёта в Стамбул отправлялись на пристань, после чего они долго-долго плыли по мраморному морю на пароме.
Марат с ностальгией вспоминал это ощущение бескрайнего простора вокруг, необозримой глубины под ногами, качки и обещания чудес впереди. Сейчас дорога стала для Марата досадным препятствием на пути к цели, а тогда, в детстве, она и была самим приключением.
Поисковик выдал два способа добраться до острова. Точнее, вариант был всего один — паром от пристани Эрдек. А вот добраться до Эрдека можно было на машине или по воде от пристани Йеникапы. Марат предпочел воду.
Марат понятия не имел, где в Стамбуле находится пристань Йеникапы, и приступил к поискам с энтузиазмом первооткрывателя. Удивительное дело: расписание сообщало, что из Стамбула до города Бандырма, что на противоположном берегу моря, можно было доплыть всего за три часа. Марат вдруг подумал, что в древние времена людям, наверное, в голову не приходило, что целое море можно пересечь за три часа.
После Марату предстояла самая живописная часть путешествия — четырёхчасовое плавание между островами Мраморного моря. Марат предвкушал это событие, спешить ему было совершенно некуда. На ближайшие две с половиной недели он был свободен, как весенний ветер.
Он не спеша добрался до пристани, дождался парома уселся на скамью и всё время плавания просидел на палубе, впитывая кожей теплый солёный ветер и солнечное тепло. Мраморное море было прекрасно. Темные воды, практически лишённые волн, сверкали на солнце, будто усыпанные драгоценными камнями. Около парома кружили чайки в надежде, что винты поднимут из глубины что-нибудь вкусненькое.