— А ещё, я выхожу замуж, — припечатала Эмине.
— Что⁈ — заревел отец разъярённым буйволом. — За того молокососа, с которым тебя показывали по телевизору⁈ Я не благословлю это брак!..
— Вообще-то, ему двадцать восемь! Его перед алтарём никто не заподозрит в педофилии, как твоего Бора! Твоё благословение не требуется.
— За неверного ты выйти не сможешь!.. — не слушал её отец.
— Он мусульманин, никях проведут, — хохотнула Эмине, а Мурад прижал её к себе покрепче.
— За нищего!.. — вопил отец.
— Его соль вполне сухая[6], — ехидно продолжила Эмине.
— За безродного голодранца!!! — орал отец.
— Ты не удосужился даже досмотреть сюжет? — язвительно осведомилась Эмине. — Он — потомок Османа I!
Трубка наконец затихла. Эмине физически ощущала, как в голове её отца заработал калькулятор и, спустя недолгое время, выдал верный результат.
— Хм. Так и быть, я рассмотрю его предложение, — протянул её отец с презрением в голосе.
В душе Эмине запели малаика[7]. Она набрала воздух в лёгкие и с мстительным удовольствием, чувствуя, как из неё по крупицам выливается ярость и ненависть, начала вколачивать слова в сознание собственного отца:
— А тебя никто ни о чём не спрашивает. Ты не приглашён на никях. Я попрошу имама быть моим опекуном ввиду невменяемости моего отца, — из трубки раздалось какое-то бульканье. — Махр, что подарит мне жених, останется моим, как и предписано законом, которые ты лицемерно насаждал всю свою жизнь. Тебе не рады в моём доме, я не назову тебя отцом, как и обещала, я помню всё! И тебя заставлю вспомнить! Мне от людей таить нечего!
С этими словами Эмине завершила вызов. Её трясло от пережитых эмоций. Она не знала, стало ли ей легче после всего сказанного, но она повторила бы этот разговор всё равно. Её потряхивало, и Мурад тут же подхватил её и прижал к себе.
— Ты в порядке, джаным?
Эмине напряжённо кивнула и прошептала:
— Он сорвёт зло на маме.
И расплакалась у Мурада на плече.
— Я обещал помочь, и я помогу, джаным! — твёрдо сказал Мурад и обнял девушку.
Керим-ага был на седьмом небе. Он с удовольствием давал интервью, нарочито демонстрируя повязку на сухоньком плече, и рассказывал семейную историю. Мурад пробовал с ним поговорить, прося умерить пыл, но это только раззадорило прадедушку, и Мурад сдался.
Они навещали старика каждый день. Эмине нашла в этих посещениях особую прелесть: как декан исторического факультета, пусть и очень пожилой, Керим-ага был просто кладезем информации и полезных советов.
На этот раз наставник был искренне заинтересован в успехе подопечной, так что советы были действительно ценными, и Эмине слушала Керима-ага, открыв рот, что очень радовало старика.
— Я тебя прошу, Эмине, не надо рассказывать комиссии историю Мал-Хатун! Они её прекрасно знают! — вещал Керим-ага, сидя на больничной койке.
— Они знают не всё! — возразила Эмине.
— О Аллах! Упрямица! Можешь рассказать те моменты, которые не совпадают с общепринятой версией! — Керим-ага воздел одну руку к потолку. — Но будь готова к граду вопросов и просо буре неверия!
— Керим-ага, я так живу! — хохотнула Эмине.
— Я это тебе говорю не для того, чтобы ты огнемёт на защиту принесла, фигурально выражаясь, — Керим-ага постучал её пальцем по лбу. — А чтобы ты была готова аргументированно и спокойно отстаивать свою точку зрения! Продумай вопросы, которые могут тебе задать, и напиши ответы на них прямо в теле диссертации! Это упростит защиту.
— Поняла!
Эмине записала ещё один совет в блокнот.
— И, пожалуйста, не заставляй членов комиссии чувствовать себя идиотами! — вздохнул старик.
Эмине подняла непонимающий взгляд от блокнота.
— О Аллах! Ну за что ты послал мне такую ученицу⁈ — возопил Керим-ага.
Эмине лишь ухмыльнулась. Оказалось, что Бора Шахин попросту подсидел стареющего декана, выставив его в дурном свете. Так что, как бы Керим-ага ни возмущался, она знала, что прадедушка счастлив вернуться к работе.
Мурад лишь в первый день занимал собой старика. Ну и на следующий день после её достопамятного скандала с отцом он попросил Эмине выйти на минутку для личного разговора с прадедушкой, после чего Керим-ага выглядел невероятно довольным и посматривал на Эмине с хитринкой во взгляде. Она решила, что Мурад сообщил об их помолвке, и зарделась.
После этого Мурад оставил Керима-ага на растерзание Эмине к их обоюдному удовольствию. Целых два дня Эмине пытала прадедушку по поводу правил составления и идей для плана диссертации. После долгого, но довольно вялого и неубедительного сопротивления Керим-ага согласился стать научным руководителем Эмине, и это было настоящим подарком.