— Да… Гюльшат, как тот сюжет увидела, где про клад, так чуть с ума не сошла. Звонить начала, искать тебя.
— Она мне ещё в Биледжик звонила. Я заблокировал, — кивнул Марат.
— Вот и хорошо, что заблокировал! — кивнула Асма.
В дверь постучали.
— Кто там ещё может прийти? — удивилась Асма.
Женщина поднялась и выглянула в окно кухни, стараясь рассмотреть пришедшего сквозь занавеску.
— Марат, — тихо позвала она.
Из её голоса разом пропала вся весёлость. Марат мгновенно напрягся. Он вскочил с подушек и порывисто подлетел к окну. У входной двери мялся Дамир. Глаза Марата подёрнулись красной пеленой, он услышал странный рокочущий звук и не сразу понял, что этот рык издаёт он сам.
— Bu aynı arkadaş mı[1]? — послышался откуда-то издалека голос Эмине.
— Ага, — ответила его мать.
Женщины как-то быстро научились понимать друг друга, будто говорили не на разных языках. Марат слышал их, как через вату. Он уже шёл к входной двери, совершенно не зная, что собирается сказать или сделать. Марат рванул дверь.
— Абыем! — виноватым голосом начал Дамир, но тело Марата уже двигалось.
Бум! Его кулак влетел точно в нос Дамиру.
— Абыем! Көтү[2], — гнусаво выпалил Дамир, зажимая нос.
Бум! Второй кулак Марата влетел в его скулу.
— О! И кто это у нас тут⁈ — весело поинтересовались от калитки.
Марат даже не повернул головы, но ту перед ним из ниоткуда появился Самур и, обняв за плечи, развернул в сторону двери. За спиной Марата прочно встал Анвар Ахметович. Марат ещё попытался дёрнуться, но двое мужчин неумолимо потащили его юзом в сторону дома.
— О! Сестрёнка, — протянул Самур по-русски.
Только сейчас Марат заметил, что в прихожей тоже разразилась нешуточная борьба: Эмине, упершись в дверь враскоряку, пыталась удержать Асму от того, чтобы та выскочила Марату то ли на подмогу, то ли на помеху.
— Кызым[3]! — поприветствовал Эмине Анвар.
Он железной рукой пихал Марата в спину, не обращая внимания, что тот пытается вывернуться и вернуться к недобитой морде бывшего друга. Самур перегородил собой выход. Из-за его спины, с крыльца, доносилась непонятная возня, хныканье Дамира и голос Ильгиза.
Самур пихнул Марата к Эмине, и девушка ловко проскользнула между его рук. Она прижалась к его груди и блаженно промурчала:
— Мурад-джаным, я так соскучилась!
Вокруг послышались смешки, но девушке удалось обратить внимание Марата на себя.
— Джаным, так не честно! — проворчал Марат, прижимая её к себе.
— Зато действенно! — возразила Эмине. — Идём покажешь мне вторую партию боевых ранений. Я как раз йод не убрала.
Самур, расставив руки, начал оттеснять всю семью в дом, одновременно пытаясь перекрыть обзор Асме, силящейся выглянуть из-за плеча мужа.
— Тут Керим-ага звонил, — продолжил болтать Самур.
— И что говорит? — спросил Ильгиз.
Он вошёл за всеми на кухню с самым невинным видом, и все выжидательно уставились на него. Парень с деланно недоумённым видом переводил глаза с одного на другого, а потом состроил обиженную моську и возопил:
— Что, даже чаю не нальёте?
— Тьху! — в сердцах плюнула Асма, но сдалась, бросила попытки подсмотреть, что стало с Дамиром, и отправилась ставить чайник.
— Так что там про Керима-ага? — продолжил Ильгиз по-татарски.
— Да всё хорошо, — пожал плечами Самур. — Дедуля счастлив, окружён, как султан, четверной красотой и визжащей мелюзгой. Сбылась его мечта. И Тимур ещё остался позагорать на море.
— Ага! Знаем мы, зачем он там остался, — хохотнул Марат и тут же зашипел, когда Эмине приложила ватку с йодом к свежим ссадинам на его костяшках.
— Ну, мужика тоже можно понять! Это вообще всё Эмине виновата! — брякнул Ильгиз.
— Я⁈ — изумилась девушка.
— А нельзя иметь таких красивых сестёр! — засмеялся Ильгиз. — Я сам чуть не остался! Если б не необходимость сопровождать Его Величество…
С этими словами парень картинно поклонился отцу.
— Паяц, — беззлобно хохотнул Анвар.
— Нет. Ну правда, дедуля там доволен, как никто. Уже правнуков будущих подсчитывает!
— Да когда они ещё! — отмахнулся Марат.
— Месяцев через девять, — вдруг брякнула Эмине.
На кухне повисла гробовая тишина. Чашка выскользнула из рук Асмы, грохнула об пол и разлетелась на крупные осколки. Все взгляды метнулись к раскрасневшейся Эмине.
— Джаным? Ашкым? — первым отмер Марат.
— Что ты на меня так смотришь? — смущённо проворчала Эмине. — Как будто сам не заметил!