Для всех поздних геральдических поясов характерна многоцветность: роскошные золотые псевдопряжки украшены большими вставками камней и эмали, обнизью из шариков, иногда рельефным орнаментом (рис. 6, 30, 38, 42, 44), более дешевые серебряные детали поясов — гнездами со стеклами, вставками в прорези золотых пластинок или окантовкой из золотой проволоки (Белозерка, Мокрая Балка); самые дешевые — очень большими прорезями, сквозь которые виднелась цветная кожа пояса (рис. 6, 18, 26, 31, 33). В этом сказался подъем ювелирного дела у кочевников в период сложения болгарского и хазарского объединений. Полихромным бляшкам сопутствуют золотые наконечники с обильной зернью (рис. 6, 46, 47). Во второй половине VII–VIII в. усилилось влияние Византии (византийские пряжки и целые пояса в богатых могилах, с VIII в. — двухчастные бляхи со щитовидным верхом) (рис. 6, 50, 51). Большую византийскую пряжку и такой же наконечник из Перещепина принято относить к одному поясу с псевдопряжками. Но в Перещепине, как и в Кунбабоне [Tóth Е.Н., 1971], Боче, Урдомбе, псевдопряжкам сопутствовал местный узкий длинный наконечник с перегородчатой инкрустацией и обнизью из шариков (рис. 6, 44).
Женские могилы I группы находили только случайно, и их инвентарь и обряд погребения известны неполно. В Березовке сохранились диадема, зеркало с радиальным орнаментом и ушком в центре, янтарные бусы; в Антоновке — диадема и железное ботало. Из других находок не уцелело ничего, кроме диадем, обтянутых золотым или позолоченным листком. Они имеют вид широкого обруча, цельного или составного, укреплявшегося на кожаной основе с завязками сзади (рис. 7, 1, 3). Только на одной диадеме имеется сверху выступ в форме трилистника (рис. 7, 2) — обычного у многих народов символа древа жизни и плодородия. При общей симметричности композиции видно стремление мастеров избежать монотонности: камни подобраны так, чтобы их форма варьировалась, их осям придан разный наклон (рис. 7, 1–3). Центр обычно выделен более крупными камнями. Зерни нет, имеется лишь скромная филигрань или ее тисненая имитация. Серьги найдены пока только в двух мужских могилах. Одна из них — в виде утолщенного снизу колечка («калачиком»), другая — богато украшенная, с полым корпусом, без шариков, имеет античные и сарматские прототипы (рис. 7, 4, 5). В европейской степи нет типичных для эпохи переселения народов серег с многогранником. Возможно, правы те исследователи, которые считают их провинциально-римским нововведением и достоянием оседлых пародов.
Самый яркий комплекс II группы — курган 2 в Шипове (рис. 8, 8). Голову погребенной в нем женщины увенчивала бронзовая диадема (рис. 7, 7), под которой уцелели остатки шелка с аппликациями из позолоченных кожаных ромбиков. На шее находилась позолоченная бронзовая гривна, у левого виска — золотая серьга «калачиком», на поясе — две пряжки, на левой ноге — пряжка от обуви, на правой — глиняный диск с отверстием (пряслице или застежка?). Диадема и серьга «калачиком» сохранились от убора женщины в Верхне-Погромном на Волге (рис. 8, 4). В кургане 36 у г. Энгельса (рис. 8, 9) голову погребенной покрывали следы позолоченной кожи и бусы, по бокам располагались две серьги с полым корпусом (рис. 7, 20), костюм дополняли поясная пряжка, пластинчатые браслеты. От закрывавшей щиколотки кожаной обуви сохранились на каждой ноге по позолоченной пряжке и наконечнику ремня. Набор украшений женского костюма отличается от мужского лишь диадемой. Листовое покрытие шиповской диадемы почти не сохранилось: вероятно, здесь не было гнезд, а круглые стекла были закреплены под прорезями в тонком покрытии, как это характерно для пряжек и фибул VI–VII вв. из Бирска, Турбаслы и с Северного Кавказа. Напротив, диадема из Верхне-Погромного весьма близка диадеме I группы из Антоновки, но пряжки погромненской сбруи имеют все признаки геральдических, определяя тем самым ее более позднюю дату (рис. 6, 23).