Захваченные земли в мирные времена распределялись между сильными и богатыми родами. Перекочевки проходили уже на определенных территориях со строго очерченными границами: с зимовок — на летовки. На лето в зимовищах оставались больные, старики, пленные и неимущие, которые, чтобы прожить, начинали осваивать земледелие. Зимовища обрастали пашнями. На окраинах зимовищ располагались обширные постоянные кладбища-могильники. Многие жители поселков, помимо земледелия, осваивали ремесла. Так начинала формироваться у кочевников своя материальная культура. На собственной гармонически развитой экономической базе возникают государственные образования. Такие полукочевые «империи» под воздействием ряда обстоятельств и прежде всего сокращения необходимых пастбищных земель в результате роста пашен, увеличения населения и, главное, стад, которые негде было пасти, постепенно превращались в земледельческие государства с некоторой специфической склонностью к специализированному скотоводству (разведение особых пород коней, овец и пр.).
Однако, если развитие этих государств прерывалось нашествиями (тотальным разгромом экономики и культуры) или резкими климатическими изменениями, ведшими в конечном счете к гибели экономической базы, население «империи» полностью, а чаще частично садилось на коней и начинало массовую перекочевку в поисках «свободных пространств». И вновь колесо истории двигалось по проторенной тысячелетним опытом дороге — от круглогодичного кочевания к полуоседлости. Следует отметить, что нередко путь этот прерывался в самом начале или в середине. Кочевники не успевали осесть, создать культуру, государство. Непредвиденные обстоятельства меняли историческую обстановку, прежние обитатели исчезали, уходили или растворялись в новых этнических и политических образованиях, которые также далеко не всегда завершали сложный и длительный путь «от кочевий к городам».
Какие же следы оставляют археологам обитатели степей, находившиеся на разных стадиях социально-экономического развития?
Совершенно очевидно, что кочевники, ведущие круглогодичное кочевание, находившиеся на стадии первичного освоения захваченных территорий, практически почти ничего не оставляют для археологии. У них не было ни постоянных зимовищ, на которых должен бы был откладываться культурный слой, ни постоянно функционировавших кладбищ, расположенных на определенных территориях. От таких кочевников остались только разбросанные по степи отдельные погребальные комплексы, нередко впущенные в курганные насыпи более ранних эпох (бронзы, скифов, сармат и пр.). Находят их обычно случайно при сооружении каких-либо современных построек или обвалах берега. При этом сведения о рядовых погребениях, как правило, не доходят до ученых. Только богатые комплексы, с золотыми и серебряными вещами, часто полуразоренные и растащенные местными жителями, попадают в музеи, а затем и в руки ученых. В таких случаях обряд погребения всегда остается невыясненным, а значит, научная ценность сохранившихся вещей теряется не менее чем на 50 %. И все же эти разрозненные и слабо документированные находки нередко являются единственным источником для восстановления целых исторических эпох, для установления путей следования и разнообразных связей того или иного степного народа.
Относительная стабилизация жизни, появление постоянных зимовищ хорошо прослеживаются археологами благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, в результате образования в районах зимовок кладбищ (бескурганных и курганных), погребения на которых ориентированы в соответствии с зимними отклонениями стран света. Во-вторых, из-за образования вдоль берегов рек и лиманов так называемых полос обитания — длинных, почти сливающихся друг с другом остатков кратковременных стойбищ без культурных слоев и с редкими находками на поверхности обломков керамики и костей животных. Такие «полосы обитания» археологи начали находить в настоящее время всюду, где, согласно письменным источникам, действительно обитал в средневековье народ, находившийся на первых ступенях стадии полуоседлости. Итак, уже первые шаги кочевников к оседлости позволяют археологам обнаруживать оставленные ими следы.
Характерно, что на этих двух стадиях — сплошного кочевания и кочевания с постоянными зимовищами — культура населения обыкновенно имела много общих черт с культурой, которая была у этого народа в районах прежнего обитания. Эти районы находились в пределах «материнских империй», от которых по той или иной причине откололись и отошли на новые пастбища несколько орд, объединившихся в военный союз. Военный союз, созданный для завоевания, не мог, естественно, создавать культуру. Его члены были воинами, они захватывали земли и пленных, грабили и привозили к себе в кибитки драгоценные ткани и украшения, новое оружие и роскошные золотые и серебряные сосуды. Все это формировало новые вкусы, новые представления, что, в свою очередь, было одним из основных условий при сложении у оседающего населения новой культуры.