Вооружение представлено стрелами. В подавляющем большинстве случаев это железные трехгранные или трехперые втульчатые наконечники (табл. 99, 40, 43, 44, 45, 47, 48). Собственно сарматских, т. е. черешковых, не очень много. В единичных экземплярах известны пулевидные и четырехгранные костяные наконечники (табл. 99, 41, 46), а также бронзовые (табл. 99, 42, 68–70). Мечей не очень много, и тип их неустойчив. В большинстве это короткие мечи — кинжалы. Многочисленны группы мечей с серповидным навершием, меньше — с кольцевидным. Встречаются мечи меотского образца, т. е. с брусковидным навершием без перекрестья, наконечники копий (табл. 99, 13, 26), железные секиры (табл. 99, 14, 27). Снаряжение коней пока не очень ясно, известны двучленные удила (табл. 99, 71) с крестовидными насадками меотского типа, в ряде погребений найдены фалары. Среди зеркал имеются зеркала прохоровского типа, но преобладают разнообразные тонкие пластинчатые (табл. 99, 4–6), бытовавшие у меотов. Из украшений использовались серьги в виде колечек — иногда витые, иногда с напаянными снизу «гроздьями», гривны и браслеты, фибулы (табл. 99, 30). Ножи с горбатой спинкой, как и положено сарматским ножам (табл. 99, 16, 72). Из других находок отметим еще пряслица, оселки (табл. 99, 29, 52). Этим, пожалуй, и кончается список рядового инвентаря. Как мы видели, только некоторые категории могут быть признаны сарматскими, т. е. и по инвентарю трудно отличить меотское погребение от сиракского.
Заканчивая характеристику сираков, необходимо указать, что у них существовала четко выраженная имущественная дифференциация. Выделяется группа погребений (Волков И.Г., 1978), содержащих золотые и серебряные украшения, бронзовые и стеклянные импортные сосуды и т. д. Вероятно, это имущественное превосходство отражает и социальную значимость погребенных, их особую роль в обществе.
К сказанному выше о меото-сарматских торговых и экономических связях следует добавить, что для сираков бесспорны прямые торговые связи с греческими колониями. Напомним об их участии в политических и военных событиях на Боспоре, где они выступали то как враги, то как союзники. Вероятно, было возможно и наемничество.
Глава восьмая
Кобанская культура Кавказа
(Козенкова В.И.)
Судьбы населения равнин Восточной Европы во все эпохи были тесно связаны с судьбами древних племен Северного Кавказа. В эпоху раннего железа заметное место занимали в этих связях — носители так называемой кобанской культуры.
Первые находки предметов кобанского типа относятся к 40-50-м годам XIX в. (крепость Воздвиженская, Каменномостское укрепление на Малке, Каменномостское на Куме). Однако свое наименование культура получила значительно позднее по названию аула Верхний Кобан в Тагаурском ущелье северной Осетии, где в 1869 г. был случайно обнаружен могильник из каменных ящиков. Обилие, исключительное своеобразие бронзовых украшений и оружия поразили воображение русских и иностранных любителей древности и заставили более пристально вглядеться в культуру этого «дикого» края. Уже в 1878 г. Г.Д. Филимонов предполагал в Осетии существование «самостоятельной и обширной культуры… если не чисто бронзового, то по крайней мере несомненно переходной эпохи от бронзового века к железному» (1878, с. 282). А.С. Уваров на V Археологическом съезде в Тифлисе в своем докладе справедливо сопоставил Кобанский могильник с Гальштатом и подчеркнул местный характер вновь выявленной кавказской культуры начала железного века.
Первоначально специфика кобанской культуры вырисовывалась преимущественно по металлическим изделиям и лепной керамике, которая также отличала пласт кобанских древностей от остальных культур Кавказа и Европы (Уварова П.С., 1900).