Некоторые черты кизил-кобинской керамики аналогичны керамике синхронных культур Северного Причерноморья. Сходство с керамикой памятников предскифского времени лесостепного среднего Поднестровья проявилось в широком распространении лощеных высокогорлых сосудов типа виллановы, украшенных каннелюрами и налепами; горшки с хорошо выраженным профилем имеют аналогии в керамике поселений нижнего Поднепровья эпохи поздней бронзы, как и другие формы, например, сковородки с прямым бортиком. Крупные лощеные сосуды аналогичны синхронным памятникам Северного Кавказа — Моздокскому и Каменномостскому могильникам, керамике Змейского поселения, в котором, однако, простая кухонная керамика представлена тюльпановидными сосудами — формой, чуждой комплексу кизил-кобинской керамики. Отмеченными чертами ограничивается сходство кизил-кобинской керамики с керамикой из синхронных памятников Северного Кавказа, среднего Поднестровья и нижнего Приднепровья. Это не позволяет говорить о тождестве сопоставляемых комплексов.
Предметы вооружения и конского снаряжения в памятниках кизил-кобинской культуры найдены в небольшом количестве: с поселения Уч-Баш происходят четыре костяных наконечника стрел со скрытой втулкой — два с листовидным пером и ромбическим сечением, два с пирамидальным пером и квадратным сечением (табл. 10, 34–37). По аналогии с экземплярами из чернолесских городищ и из кургана Малая Цымбалка они могут быть датированы VIII–VII вв. до н. э. или IX–VIII в. до н. э. по новой хронологии А.И. Тереножкина (1976, с. 208).
Наиболее ранний комплекс бронзовых наконечников стрел происходит из поселения у пещеры Кизил-Коба (табл. 10, 29–33). Два из них — двухлопастные с ромбовидной головкой, остальные четыре — с листовидной. Весь набор относится к середине — второй половине VII в. до н. э. (Ильинская В.А., 1973 г., 13 сл.). Остальные немногочисленные находки бронзовых наконечников стрел из поселений и могильников кизил-кобинской культуры — двухлопастные и трехлопастные с короткой втулкой датируются VI–V вв. до н. э.
На поселении Уч-Баш найден обломок рогового трехдырчатого псалия (табл. 10, 40), аналогично псалию из верхнего слоя Субботовского городища, т. е. относящийся к тому же времени, что и наконечники стрел. Обломок другого трехдырчатого рогового псалия найден на Симферопольском поселении (табл. 10, 38). По аналогиям с находками из скифских комплексов он датируется VI в. до н. э.
Разностороннее и широкое применение кремня и камня является отличительной чертой кизил-кобинской культуры на первом этапе ее развития. На поселении Ашлама открыта кремневая мастерская, где наряду с огромными нуклеусами, отщепами, крупными скребками найдены миниатюрные карандашевидные нуклеусы и миниатюрные ножевидные пластины, наряду с массивными концевыми скребками — двусторонне обработанные орудия со струйчатой ретушью и тонким линзовидным сечением. Характерной находкой являются кремневые треугольные ножи-серпы и кремневые вкладыши серпов (табл. 10, 27). Высокий уровень развития кремневой техники и большой ассортимент орудий из кремня характерны для поселений конца бронзового века, бедных металлом. Это выделяет кизил-кобинскую культуру из одновременных ей культур Северного Причерноморья. Памятники соседних территорий, синхронные кизил-кобинским, не дают такого ассортимента кремневых орудий.
На поселениях первого этапа часто встречаются массивные полированные проушные топоры, точильные камни, обломки зернотерок, куранты, орудия из кости, что также характерно для поселений, бедных металлом.
Изделий из бронзы на поселениях кизил-кобинской культуры почти не найдено, за исключением трех обломков бронзовых пластин на Балаклавском и восьмеркообразной бляшки на Инкерманском поселениях. Бедны бронзой и погребения.
Довольно редки в погребениях бусы из стекла. В могильнике Чуюнча найдены три бусины веретенообразной формы из розового камня. Перечисленные находки из погребений, в которых основным сопровождающим инвентарем была керамика, являют резкий контраст таврским синхронным могильникам прибрежного и горного Крыма, которые, несмотря на их разграбления, начавшиеся еще в древности, содержали большое количество предметов вооружения и конского убора, а также многочисленные украшения из бронзы.
Расположение поселений и могильников кизил-кобинской культуры в предгорных районах Крыма, где природные условия были благоприятны для развития и земледелия, и скотоводства, определили земледельческо-скотоводческий характер хозяйства населения. В засушливое время года перекочевывали на сочные пастбища яйлы. Об оседлом образе жизни, свойственном земледельцам, говорят многочисленные поселения и остатки жилых и хозяйственных сооружений, в том числе зерновые ямы. Размеры ям резко увеличиваются на втором этапе кизил-кобинской культуры, когда земледелие становится более интенсивным благодаря применению железных орудий труда. Хотя последние не найдены, о наличии их говорят крышки зерновых ям из мергеля со следами обработки поверхности железным орудием. Следует отметить, что среди костного материала (крупного и мелкого рогатого скота) ни разу не встречены кости рыб даже в приморском Инкерманском поселении. Раковины мидий, найденные здесь в большом числе, свидетельствуют лишь о прибрежном промысле. Незначительный антропологический материал из предгорных могильников кизил-кобинской культуры крайне фрагментарен и недостаточен для заключения об этнической принадлежности ее носителей. Не позволяют этого сделать археологические и письменные источники.