Втягивание племен Северного Кавказа в орбиту интенсивных межплеменных связей явилось одной из причин заметных изменений внутри родо-племенного общества. Наряду с имущественной дифференциацией и накоплением частной собственности шло оформление социальных групп и закрепление их иерархической соподчиненности друг другу. Имущественно обособляется патриархальная семья.
Участие дружин северокавказцев в военных союзах привело к большей связанности населения по обе стороны Большого Кавказского хребта между собой и более южными соседями вплоть до Передней Азии. В памятниках горного Кавказа неоднократно встречены ассирийские, урартские и греческие шлемы (Дигория, Карачай), бронзовые кинжалы луристанского типа (Южная и Северная Осетия), кинжалы кахетинского типа (Чечено-Ингушетия), топоры западнокавказского типа (Северная Осетия, Кабардино-Балкария), конская узда средиземноморского типа, пиксиды, близкие малоазийским и балканским (Северная Осетия). В свою очередь характерные кобанские изделия известны в закавказских культурах конца II — начала I тысячелетия до н. э. (Самтавро, Лечхум, Банисхеви, Хртноц, Астхиблур, Мусиери, Варташен и др.).
Бурная эпоха военной демократии — это период не только грабительских походов, но и проявление личного героизма северокавказских воинов. Именно к этому времени относится зарождение общекавказских циклов народных сказаний об особой мужской доблести, положивших начало оформлению знаменитого нартского эпоса (Кузнецов В.А., 1980). Не позднее скифского периода определяется обогащение этих сказаний иранским компонентом (Абаев В.И., 1949).
Верования и духовный мир носителей кобанской культуры соответствовали общему уровню развития патриархально-родового строя. Различные культы, связанные с одухотворением сил природы, — культ плодородия, поклонение предкам и духам — покровителям земледелия, скотоводства, ремесел и охоты — отчетливо угадываются в остатках древних святилищ (Змейское и Сержень-юртовское поселения), в домашних жертвенниках с остатками костей жертвенных животных, в предметах со следами имитационной магии, в заупокойных тризнах и в огневом ритуале при погребениях.
Подавляющее большинство кавказоведов (археологов, антропологов, языковедов, этнографов) считают, что древняя кавказская этническая общность — носитель кобанской археологической культуры — являлась мощным субстратом в последующем формировании почти всех современных народов Северного Кавказа от Кубани на западе до Дагестана на востоке (кавкасионский антропологический тип) (Алексеев В.П., 1974, с. 193–203) с картвело-нахскими диалектами языка. Кобанская культура (при всех разночтениях ее признаков) рассматривается в качестве значительного «целостного комплекса» (Батчаев В.М., 1973), составляющего древнейший пласт национальной культуры современных карачаевцев, балкарцев, осетин и вайнахов.
Глава девятая
Центральный Кавказ в сарматскую эпоху
(Абрамова М.П.)
Сарматский период в истории племен центральных районов Северного Кавказа наименее изучен. Еще сравнительно недавно на этой территории, за исключением горных районов, не было известно ни одного могильника, относящегося к сарматской эпохе (III в. до н. э. — III в. н. э.). Такая же картина наблюдается и в отношении поселений сарматского времени, которые в центральном Предкавказье фактически не исследованы.
Планомерное изучение бытовых памятников центральных районов Северного Кавказа было начато Е.И. Крупновым, который, исследуя слои скифского времени, пришел к выводу о неправомерности, вернее, условности термина «городище» применительно к скифской эпохе, поскольку ни на одном городище нет связи культурного слоя скифского времени с городищенскими валами и рвами (Крупнов Е.И., 1949, с. 27, 38). Установив, что в скифскую эпоху население обитало здесь на поселениях открытого типа, Е.И. Крупнов считал укрепления на этих городищах воздвигнутыми в более позднее, сарматское время (1949, с. 38). Однако этот вывод правилен только в отношении Прикубанья, где действительно в сарматскую эпоху возникает ряд укрепленных городищ (территория Дагестана в этой связи не рассматривалась Е.И. Крупновым). Что касается центральных районов Северного Кавказа, то здесь, по-видимому, как и в предшествующий период, население обитало на неукрепленных поселениях.