Погребения II–III вв. до н. э. содержат довольно однотипный инвентарь. Из оружия найдены кинжалы без наверший (в большинстве случаев без перекрестья, иногда прямое перекрестье — табл. 110, 49–51). Наконечники стрел, железные трехлопастные (табл. 110, 52–54), найдены лишь в нескольких погребениях (до 10 у каждого костяка). В погребениях II–III вв. Подкумского могильника их нет совсем. К принадлежностям конского убора относятся железные удила с подвижными кольцами (табл. 110, 57), бляшки от ремней уздечки. В Подкумском могильнике найдена серебряная пластинчатая привеска, крепившаяся, по-видимому, к ремню уздечки (табл. 110, 58). Это наиболее поздняя вещь среди материалов могильника, датируемая не ранее первой половины III в. н. э., что позволяет установить верхнюю дату могильника. Среди орудий труда известны ножи, ножницы, каменные оселки и пряслица (табл. 110, 59–67).
В погребениях найдено большое количество пряжек и фибул. Пряжки в большинстве случаев железные (круглорамчатые, реже — прямоугольно-рамчатые) с прямоугольным или овальным щитком (табл. 111, 61–64). Среди украшений необходимо отметить бронзовые серьги — петлевидные с перевитыми концами (табл. 111, 72–74), характерные только для этого времени, и спиральные в виде кольца в 1,5–2 оборота, встречающиеся в погребениях всех периодов (табл. 111, 68–71). По-прежнему сохраняется обычай обшивки краев одежды мелкими стеклянными бусинами и бисером. Для ожерелий, как и прежде, использовались полихромные стеклянные бусины, а также из гешира, янтаря, сердолика и халцедона.
Для погребений описываемого периода характерны зеркала двух типов: 1) зеркала-привески с боковой петлей, менее профилированные, чем подобные зеркала I в., и имеющие на обратной стороне рельефный орнамент (табл. 111, 75–77). Эти зеркала не получили широкого распространения в центральных районах Северного Кавказа. Они более характерны для западных областей — Прикубанья и Крыма; 2) небольшие зеркала, имеющие на обратной стороне широкий валик по краю, центральную петлю и рельефный орнамент (табл. 111, 78, 79). Зеркала второго типа разных размеров и более уплощенного вида типичны для раннесредневековой аланской культуры Северного Кавказа.
Керамика найдена в большинстве погребений II–III вв. н. э. в среднем по одному-два сосуда в могиле. Увеличивается доля круговой керамики, и уменьшается количество лепных сосудов. В каждом из могильников сохраняется набор сосудов, свойственный и для предшествующего времени. Наблюдается дальнейшее сокращение численности орнаментированных сосудов. Основной орнамент — горизонтальные каннелюры на горле или в верхней части тулова (табл. 109, 41, 43, 44, 50). Изредка встречается налепной орнамент.
Таковы материалы грунтовых катакомбных могильников.
Как уже отмечалось, самые поздние погребения этих могильников датируются первой половиной III в. н. э. Бо́льшая часть погребений поздней группы датируется II в., однако погребений II в. значительно меньше, чем погребений I в. в этих же могильниках. Абсолютно такую же картину мы наблюдаем и на территории Прикубанья, где для II в. отмечается резкое сокращение количества погребений, а верхней датой городищ и могильников (грунтовых и курганных с катакомбными погребениями) правобережья Кубани (к востоку от Лабы) также является начало III в.
Вместе с тем во II в. н. э. на нижнем Дону и на территории северо-западного Кавказа фиксируется большой приток сармато-аланского населения. По данным ономастики — это явление в Танаисе датируется не позднее третьей четверти II в. н. э. (Шелов Д.Б., 1972а, с. 249). Значительный приток аланского населения на территорию Северо-Западного Кавказа подтверждается фактом возникновения на Боспоре группы аланских переводчиков, о чем свидетельствует найденная в станице Таманской плита Херака — «главного аланского переводчика», датируемая 208 г. н. э.
Сопоставление данных ономастики и эпиграфики с археологическими данными показывает, что приток аланского населения совпадает по времени со значительным сокращением количества погребений (в том числе и в катакомбах) на могильниках западных и центральных районов Северного Кавказа. Это не позволяет приписывать рассмотренные нами ранние катакомбные могильники на Кавказе аланам. Более логично связывать с нашествием сармато-алан резкое сокращение во II в. количества погребений в северокавказских могильниках. По-видимому, сложная обстановка, возникшая во II в. на Северном Кавказе, привела к нарушению связей сарматов более северных областей (Поволжья и междуречья Дона и Волги) с северокавказскими племенами. Археологические материалы показывают, что во II–III вв. у сарматов Поволжья отмечались более устойчивые связи с нижним Доном, чем с Северным Кавказом (Скрипкин А.С., 1977, с. 113).