Для горной части Дагестана и юго-восточной Чечни характерны находки бронзовых статуэток (табл. 114, 7, 12; 115, 1–3, 5). Это реалистические и стилизованные фигурки людей и животных (козлов, быков, коней). Пластику, изображающую людей, трудно как-либо сгруппировать. Здесь и серия несколько утрированных по пропорциям фигур в позе моления (адорации), более реалистические — с распростертыми руками, статуэтки в «позе объятия» и с руками на поясе («фертообразные фигуры» — в виде буквы Ф.). Среди них выделяются изображения воинов и всадниц — обнаженных «амазонок». Подобная скульптура найдена у селений Карата, Кидеро, Асахо, Инхо, Ретло, Хупро, Гагатль, Гидатли, Анди, Кубачи, Арчо, Согратль, Зибир-кала, Хосрех, Урада и в других местах Дагестана. Истинным шедевром является женское изображение, происходящее с вершины горы Хурцы-Гааль близ селения Согратль. Несмотря на грубость литья, мастер, не впадая в утрировку, сумел передать пропорции и формы молодого обнаженного тела. В ушах статуэтки сделаны дырочки, сквозь которые некогда были продеты сережки, возможно, из благородного металла (табл. 115, 1). Известны фигуры с поясами, ножными и ручными браслетами. Статуэтка воина, обнаруженная в Дагестане, изображает бородатого человека в одежде в виде балахона, он вооружен акинаком, к поясу привязан трофей — отрубленная голова врага (табл. 115, 5). Не менее интересны образцы пластики из юго-восточной Чечни. Таковы «побратимы» — парная статуэтка, найденная у селения Шали (табл. 114, 7), мужская фигура в шлеме, завершенном «петушиным гребнем» (из Аргунского ущелья), и фигура воина или охотника, облаченного в приталенную одежду, с головой тура за плечами из Ичкерии (табл. 114, 12; Виноградов В.Б., 1972, с. 214, 281, 282, рис. 37, 48, 67). Подобной миниатюрной скульптуре часто сопутствуют изображения животных — козлов, коней (жеребят), туров и др.
Вполне возможно, что вся пластика происходит из святилищ. Так, А.П. Круглов на вершине горы Берак у селения Арчо обнаружил культовое место. Оно занимало небольшую площадку с каким-то каменным сооружением и было насыщено углем. Здесь находились три бронзовые человеческие фигуры, статуэтка козла, железные склепанные навершия в виде трезубцев, точильный камень и железный черешковый наконечник стрелы (табл. 113, 5, 13, 14). Второе святилище он обнаружил у селения Согратль, откуда происходит описанная выше женская фигура. У селения Гергебиль на горе Зуберха Д.Н. Анучин нашел много бронзовой пластики в сопровождении остатков принесенных в жертву домашних животных (Круглов А.П., 1946, с. 32–35). Подобное святилище на горе Кадилашан (между селениями Ретло и Чаляхо) изучал И.В. Мегрелидзе. Совсем недавно у селения Хосрех обнаружил интересное святилище О.М. Давудов: квадратное в плане каменное сооружение (8×8 м), внутри которого выложен круг с алтарем из каменного блока. Это был своеобразный храм, в котором приносили в жертву домашних животных. В святилище найдены бронзовые статуэтки двух мужчин, стоящих рядом, быка, оленя и масса других изделий (Давудов О.М., 1983, с. 43 сл.).
Пластика из святилищ Дагестана довольно единодушно датируется учеными VII–V вв. до н. э. с некоторыми колебаниями в древность. Она служила предметом поклонения и была связана с культами плодородия и изобилия. Все стороны таких верований нам еще неясны. И не следует думать, что они характерны только для Дагестана. Подобная скульптура найдена во многих районах Кавказа, а за его пределами — в странах Передней Азии и Средиземноморья. Население этого обширного региона, по-видимому, обладало едиными или близкими верованиями. Некоторые чисто художественные черты пластики в каждой отдельной области (Дагестан, Грузия, Армянское нагорье и т. д.) свидетельствуют об особенностях местного мастерства (Марковин В.И., 1986, с. 110–117).
В связи с пластикой здесь следует вспомнить отдельные находки из могильника у селения Бежта (Дагестан), который принято датировать VIII–X вв. н. э. Однако это не однослойный памятник, а по крайней мере двуслойный, причем благодаря сползанию слоев инвентарь скифского времени перемешался со средневековым (Атаев Д.М., 1963, с. 111). Действительно, среди явно средневековых предметов оказались трехгранные черешковые наконечники стрел, и стрелы с сильно опущенными шипами — «урартского» типа, и литые прорезные бронзовые бляхи. На них изображены в зооморфном стиле умирающие кони (они падают на колени), медвежьи головы и проч. (табл. 115, 6, 13). Помимо того, здесь найдены скульптурные головки быков, овец и медведей в виде подвесок и фигуры козла и лани (?) (Атаев Д.М., 1962, с. 148–156; 1963, с. 124–168, рис. 15, 21, 26). Упомянутые пряжки стали называть бежтинскими. Неожиданность их облика для средневековья привела к возникновению теории о том, что «влияние кобанского, ближневосточного и скифо-сибирского в широком смысле слова культурных очагов» в дагестанском искусстве (в том числе в пряжках бежтинского типа) «доживает до X–XII, а порою даже до XV в.». Этот факт объясняется «консервативностью быта и религиозных воззрений племен отдельных районов Дагестана» (Давудов О.М., 1972, с. 24).