Еще сложнее определить этническую принадлежность кочевнических погребений IV в. до н. э., поскольку в это время уже какие-то группы савромато-сарматов перешли Дон, овладели правым его берегом и побережьем Меотиды. Некрополь IV–III вв. до н. э. к западу от Таганрога у Беглицкой косы определяется И.С. Каменецким как савроматский (1965а, с. 352–353). Однако использование для подкурганных погребений этого некрополя катакомбных могил I типа говорит, скорее, в пользу скифской, а не сарматской этнической принадлежности погребенных. К числу скифских IV–III вв. до н. э. исследователи относят и разграбленные погребения в курганах 3 и 4 под Ростовом (табл. 14, 5). По твердые критерии для этого отсутствуют, как и для определения сарматской принадлежности некоторых захоронений IV–III вв. до н. э. в курганах между дельтой Дона и р. Обиточной (Граков Б.Н., 1953, с. 159). Требуются еще существенное накопление новых данных и детальное сопоставление их как со скифскими, так и с сарматскими материалами.
В заключение необходимо отметить, что область нижнего Дона и Приазовья была тем районом, где такое соседство и рано начавшееся передвижение разных этнических групп — скифов, савроматов и меотов должны были привести к значительному смешению населения и где поэтому трудно ожидать найти ту или иную культуру в чистом виде.
Крымская группа памятников.
На большей части территории степного Крыма нет скифских городищ и поселений ранее III в. до н. э. Это свидетельствует о кочевом образе жизни обитавшего там населения. Лишь в восточном Крыму, на Керченском п-ове, наблюдаются признаки оседания части кочевников на землю уже в VI–V вв. до н. э. Однако наибольшее число поселений и здесь относится к IV–III вв. до н. э. И.Т. Кругликова выделяет их среди множества деревень Боспорской хоры на том основании, что массовый материал здесь составляют фрагменты амфор и лепных горшков (гончарная столовая посуда незначительна), а также по облику строительных остатков. Такие поселения подвергались раскопкам у сел Марьевка, Марфовка, Сазоновка, Слюсарево. На них выявлены остатки построек, расположенных на расстоянии 30–40 м одна от другой. Они глинобитные на каменных цоколях и с глинобитными очагами. Около построек находились дворики, вымощенные каменными плитами, иногда черепками. На поселении у с. Марфовка возле домов обнаружены небольшие зольники, в которых находились обломки керамики, кости животных, т. о. обычный бытовой мусор (Кругликова И.Т., 1975, с. 52–63 сл.). Э.В. Яковенко отмечает, что на настоящем уровне наших знаний пока трудно выявить принципиальные различия между местными и боспорскими деревнями, а поэтому предполагает смешанный греко-скифский состав их населения. Вместе с тем она склоняется к мысли, что Узунларский вал был своего рода границей между местными скифскими и греческими, точнее боспорскими, деревнями. К западу от вала располагались скифские поселения, к востоку — боспорские (Яковенко Э.В., 1985).
Поселения носят ярко выраженный сельскохозяйственный характер. Существенную роль в их экономической жизни играла торговля с боспорскими городами, о чем в первую очередь свидетельствует большое количество амфорных обломков в слоях поселений. Вино и масло в амфорах местные жители получали в обмен на продукты земледелия и скотоводства. Вместе с боспорскими поселениями скифские, очевидно, были поставщиками товарного хлеба в античные города Боспора.