В IV в. до н. э. в Крыму, особенно на Керченском полуострове, резко возрастает количество богатых погребений, а различия между богатыми и бедными инвентарем погребениями становятся еще более значительными. Как и в степном Причерноморье, в Крыму среди тех и других можно наметить разные уровни богатства или бедности. И все же если сравнивать наиболее богатые крымские погребения с нижнеднепровскими, то большинство из них по разнообразию и пышности инвентаря уступают нижнеднепровским. Пожалуй, только курган Куль-Оба, отчасти его двойник сильно разграбленный курган Патиниотти, первый из группы «Три брата» могут сравниваться с наиболее богатыми курганами нижнего Приднепровья. В инвентаре много золотых вещей, в которых скифские элементы сочетаются с греческими (Кирилин Д.С., 1968, с. 178–188).
В центральном и северном Крыму неизвестны столь богатые погребения. Но к числу зажиточных можно отнести Талаевский курган и курган 1 в бывшем имении Пастака. В них погребены мужчины-воины с относительно полными наборами оружия, золотыми украшениями, греческими сосудами. Особенно следует отметить ритон из оленьего рога в серебряной оправе из Талаевского кургана (Манцевич А.П., 1957, с. 155–173).
Мужские погребения из среды рядовых скифов IV — первой половины III в. до н. э. содержали, как правило, лишь по нескольку наконечников стрел, реже — еще один-два наконечника копий и еще реже — меч. Иногда встречались части чешуйчатых панцирей или щитов.
В женских могилах обычны бронзовые и серебряные мелкие украшения — серьги, перстни, а также ожерелья из стеклянных бус, пряслица. В восточном Крыму в женских могилах найдены бронзовые зеркала и браслеты, не встречающиеся в рядовых женских погребениях центрального Крыма.
Довольно частой находкой в рядовых мужских и женских погребениях IV — первой половины III в. до н. э., особенно в восточном Крыму, являются амфоры и чернолаковые сосуды для питья — килики и канфары. Однако наряду с ними встречаются и лепные сосуды, преимущественно типичные скифские горшки. В мужских и женских погребениях находят железные ножи, но главным образом там, где есть остатки жертвенной пищи. Существенной особенностью крымских скифских погребальных памятников является почти полное отсутствие женских погребений с оружием. Единственное такое погребение обнаружено в Трехбратнем кургане (курган 2, погребение 3). Оно находилось в каменной гробнице рядом с погребением вооруженного мужчины. При скелете женщины найдены следующие предметы вооружения: колчанный набор, часть лука и наконечник копья (Бессонова С.С., 1973, с. 252).
Вероятно, прав В.С. Ольховский, считая, что население степного Крыма не было чисто скифским, а включало в свой состав аборигенов — носителей кизил-кобинской культуры. Начало тесных контактов скифов с кизил-кобинцами относится к VI в. до н. э. В V в. до н. э. устанавливаются широкие и прочные связи между пришлым скифским населением и аборигенами. Скифы, обладая значительным военным превосходством, подчинили себе население предгорий и части побережья. В IV–III вв. до н. э. существовала значительная группа смешанного скифо-кизил-кобинского населения. Этим В.С. Ольховский склонен объяснять своеобразие крымской группы памятников по сравнению с основной группой скифских памятников в степи Северного Причерноморья (1982, с. 61–80).
Лепная керамика. Наряду с описанными выше погребальными сооружениями и обрядом она составляет особенность степной скифской культуры. До недавних пор о раннескифской лепной посуде чаще всего судили по находкам из Ольвии и прилегающих к ней поселений, которые считались оставленными каллипидами. Теперь, когда установлена принадлежность поселений нижнего Побужья ольвийской хоре, видимо, следует отказаться от такого суждения. Это не исключает того, что скифы наряду с другими жителями поселений нижнего Побужья могли пользоваться известными там лепными сосудами, но и не позволяет выявить формы, которые можно было бы считать собственно скифскими.
Несмотря на малочисленность находок керамики из скифских степных памятников, для VII–V вв. до н. э. выделяются три локальные группы лепной посуды, соответствующие трем описанным группам погребальных памятников. Общими для всех трех локальных групп являются простые кухонные горшки, сделанные из грубой глины с примесью шамота, песка, дресвы (табл. 16, 2-17). Они происходят от керамики срубной культуры, хорошо известной в Северном Причерноморье в памятниках собатиновского, белозерского этапов, а также в курганных погребениях позднейшего предскифского периода. Кроме посуды местного происхождения, скифы северопричерноморских степей в VI–V вв. до н. э. пользовались керамикой, заимствованной у соседей. Так, в кургане конца VI в. у г. Днепрорудный вместе с горшком были найдены кувшин и миска на ножке (Мурзин В.Ю., 1984, рис. 18, 12, 14), имеющие близкие аналогии среди керамики лесостепного левобережья Днепра. В кургане у с. Первоконстантиновка также VI в. до н. э. на юге Херсонщины найден лощеный сосуд с орнаментом (Лесков А.М., 1981, рис. 20), явно заимствованный у населения кизил-кобинской культуры предгорного Крыма.