- Да. Махал топором. Избы рубил. - Закивал Емельян.
- Так! Пёрышко, цього "махача" в сотню Лютого давай. - Скомандовал писарю атаман.
- Запысав. - Отозвался тот.
- А це ще одно молодое Божье Создание, ликом лепное, чьё? - подошла очередь до последнего "скомороха".
- Афанасий я. - Ответило "молодое Божье Создание, ликом лепное". - Николаев сын. Боярский дворовый я. Христианин.
- Тоди хай цэ "лико лепное" послужит... "при дворе" сотника Бабая! - ухмыльнулся атаман.
- Усё! Приписав! - поставил победную закорючку в тетрадь довольный своими трудами писарь. - О! Круглая цифирь! У Бабая опять полная сотня. Намедни до його крайними приписалы улусников Бурундайку та Урупку.
- Добре! Так! Браты казаки! С приблудными русами разобрались! - определив судьбу "вольнодумных скоморохов", довольно потёр ладони атаман. - Зараз переходим к другому вопросу. Из Сарая до нас посол пожаловал. Гутарит, што Великий Хан...
- Та вин ужо не такый Вэлыкий! - загалдели казаки. - Щас на кожном бугре любой хан... мнит себя Вэлыким! Леший их разберёть хто там Вэлыкий!..
- Цыцте! - приструнил "вольнодумцев" атаман и продолжил. - Хан зовёт нас с собой в набег на Русь. Добычу сулит знатную. Достойную! А ежели мы не согласные, то просит не тревожить евонные возвертающиеся взад таборы с награбленной разной хурдой-мурдой. Откупной обещает. Ну, як порешим, казаки?
- А шо?! Могёть, погуляем?! Нам енто любо! Не впервой! - молодцевато захарахорились казаки, которые помоложе.
- Ни-ни! Погодьте-погодьте. Трэба подуматы. - Уклончиво зачесали затылки казачьи старейшины. - Чем дальше набеги на Русь, тем бильше Орда теряет своих аскеров. Урусы зачалы шибко крепко биться. А нам тоже жалко своих молодых дурней-аскеров терять в набегах. Так урусы ще зачалы потихоньку укрепляты свои Засечные Линии в глубину.
- Посол ще сетует, зачем мы их разведчиков порубалы. - Продолжил атаман. - Мол, Хан недоволен. Обиделся. Осерчал.
- Дык заранее же ж надоть нас предупреждаты о набегах. Воны же в наш улус без спроса заскочили! - справедливо заволновались казаки. - Обиделся Хан! Якой ранимый! Одуванчик нежный! Га-га-га-га!
- Ханы улусные нас шакалами кличуть тай стервятниками! - подлил масла в разгорающуюся полемику кто-то из присутствующих.
- А то мы не знаемо! Га-га-га-га! - засмеялись казаки.
- Казак на добычу летить аки ангел на небо! - выкрикнул из стариковского "сектора" Щукарь для оправдания казачьих деяний и "смягчения характеристики".
- Верно, дид! - поддержали его присутствующие.
Тут раздался предупреждающий крик: "Посол сарайский идёт!" - казаки расступились и на середину круга, где до того "красовались" перепуганные ватажники и "выступал" дед Щукарь, вышел ханский посол в пёстром богатом нарядном шёлковом халате и в щедро расшитых разноцветным бисером ичигах.
Поклонившись атаману и стариковскому "сектору" посол воздел руки к небу:
- Станичники! Улусники! Великий Хан приглашает вас идти на Русь. Зачем вам думать, да?! Что в этом плохого? Я не понимаю вас. Добычу возьмёте! Погуляете! Вместе-то, всей Ордой, будет веселее, да! Все улусные ханы и беки со своими отрядами встали под бунчук Великого Хана и двинулись в набег. Ваши соплеменники с соседней речки тоже с нами идут. Они присоединятся к нам у самой Засечной Линии урусов. - И чтобы "подогреть" казаков посол усилил восприятие, напомнив им Старину почти двухсотлетней давности. - Ещё ваш атаман Плоскиня в "своё время" шибко хорошо помог Бату-хану! Помог ему по русским уделам пошарить! А у руссов и сейчас дружины малочисленные. Каждый удельный князь дальше своего удела знать ничего не желает. И это хорошо! Шибко хорошо! Это нам на руку! Нам только придётся "повозиться" на Засечной Линии. Русские богатыри - шибко сильные и смелые воины. Злые Дэвы! Шайтаны! Много наших аскеров всегда погибает сразу на Линии. - И снова воздел руки к небу. - Но их - Слава Небу! - мало. Мы их всё равно задавим и ворвёмся на Русь! Чем нас больше - тем быстрее задавим. Присоединяйтесь, да!
- Русские дружины всегда крепко стенкой стоять. - Со знанием дела стали рассуждать меж собою казаки. - Их лбом не прошибёшь. А мы не любим в лоб ходить. Мы завсегда супротивника тихонько окружаем и рвём со всех сторон.
- Всё правильно! По вашему - по-волчьи! В засаде будете! - подбодрил их ханский посол.
- Да нам ить щас и так хорошо живётся, - уклончиво "дипломатично" ответил за всех атаман.
- Ага! - гневно сверкнул чёрными угольками глаз ханский посол. - Решили за своё взяться, да?! Ай-я-яй! Хотите у бродов поджидать наши таборы и нагло воровать то, что мы с таким трудом и с такой кровью награбили?! Ваши деяния... незаконны! Да вас и невозможно привести к покорности. Вы разбегаетесь по степи как трусливые Шакалы и таитесь в речных зарослях, словно хитрые Камышовые Коты. Гордому благородному Барсу просто унизительно гоняться за Шакалами и Котами! Да и не поймаешь, а только время зря потеряешь, и силы попусту растратишь. А Барс хочет сохранять и накапливать силы для поединка с Русским Медведем. А вы только мешаете этому. Так что Великий Хан сидит в Сарае и дуется на вас. Не расстраивайте его, да. Он уже совсем не молод. Ему нервничать противопоказано.
- Лечиться надо! - выкрикнул кто-то участливо из круга.
- Якши. - Согласно мотнул головой посол. - Лечится Хан. Лечится. Вот только недавно велел с лекаря-хазарина живьём шкуру содрать! Шибко уж этот лекарь оборзел, да! За свои снадобья большую золотую деньгу с Великого Хана стал вымогать! Совсем с ума сошёл этот паршивый баран!
- Вот енто правильно! - одобрительно зашумело собрание.
- Великому Хану всегда спокойно, когда рядом с ним казаки. Он тогда не болеет. - Подкинул "леща" в виде очевидного факта собранию посол. - В охране у него большинство казаки да пленённые дружинники русские. Это очень надёжные воины. А улусные ханы совсем как русские удельные князья стали себя вести. Борзеют, да! Веры им всё меньше и меньше! - и снова напустился на казаков. - Великий Хан неоднократно выказывал своё неудовольствие на Ваше Независимое Поведение попАм Сарайской Подонской Епархии Русской Церкви. ПопЫ всегда пользуются его Вселенской Добротой и молитвенно просят его русских полонян из рабства освобождать. Хан иногда, по Доброте своей Всемерной Всеохватной, идёт им навстречу. Так попЫ освобождённую молодёжь частенько вам, как единоверцам, и передают. Хан на это сквозь пальцы смотрит. Не одобряет, но разрешает. Даже наши джигиты - О, Небо! - тихонько прибиваются к вашим юртАм! Хотят быть казаками. И вы их привечаете...
- Ось купцы проходные караванные гутарють, шо на Руси Москва подымается! - смело прервал посла Щукарь из "сектора" старейшин. - Московский князь усих окрестных удельных князей потихоньку к покорности принуждаить. Ще бають, шо вин, почуяв за собой силу, с Тверским князем совсем сурьёзно задрался за Государев Престол Всея Руси!
- Так это хорошо, что они задрались! Шибко хорошо! - оживился ханский посол. - Щас мы их обоих и поймаем арканом! Пусть в одной клетке дерутся! А мы будем спокойно лицезреть сие занятное зрелище и медленно смаковать бархатный прохладный кумыс! Хе-хе!
- Шо удельные князья грызуться меж собою, шо улусные ханы грызуть друг дружку - цэ нам усё равно! - впал в глубокие "политические рассуждения" Щукарь. - Тута нам усэ едино - шо кого насиловать подтаскивать, али шо ужо изнасилованных оттаскивать...
- Аааа-га-га-га-га-га!!! - взорвался казачий круг. - Так и есть! Ай да дид! Не в бровь, а в самый глаз!
- Так могеть мы, станишники, - продолжил свою мысль Щукарь, - подождём да посмотримо чья возьмёт? Устоит ли Сарай от междоусобиц? А вдруг Москва подымится?