— А для чего же тогда он это сделал?
— Вероятно, он уже тогда знал о наличии на позициях японского истребителя, и выбрал наиболее удобный для себя способ побега к противнику.
— М-да. Что вот так прямо и улетел на японский аэродром на японском же самолете?
— Так точно, улетел. Я готов нести наказание.
— С вашим наказанием разберемся потом. А пока ответьте. Не проще ли было «Кантонцу» прямо с плацдарма просто взять да убежать к японцам? Ну, или хотя бы изобразить неисправность ракетных блоков, и не стрелять по японцам. Ведь насколько я понимаю, если бы не его действия, то японцы уже заняли бы плацдарм и захватили бы на нем всё. И ракетные блоки, и авиапушки, и самого «Кантонца», и заминированный им истребитель. Разве не так?
— Товарищ капитан. Я не могу оценивать тактическую ситуацию на плацдарме и боевой вклад «Кантонца» в успех обороны. Я просто не верю ему, и не вижу других выгод для него в его действиях. Да и к тому же поиски его мотивов, на мой взгляд, бессмысленны. Ведь «Кантонец» бежал с плацдарма к противнику.
— Вам что, сам противник сообщил об успехе этого побега?
— Никак нет. Но куда же еще ему бежать? Если только в Китай, где у него могли остаться связи.
— Э-эх. Вот что, лейтенант, идите-ка вы в санвзвод. Пусть доктор осмотрит ваше ранение. Да и заодно поинтересуйтесь, не пришел ли в сознание «Кантонец».
— Он здесь?! Попался нашим истребителям? Сбили!?
— Нет, лейтенант, не сбили… Такого еще, попробуй, сбей. Всего раз японским зенитчикам повезло, да и то, я думаю, в последний. К нам он сюда на трофее прилетел. Вам ясно?
— Так точно, товарищ капитан.
— И час назад мне звонил Бочков, тотальный контроль с «Кантонца» можно снимать. Им пройдены все возможные проверки. Теперь мы его будем просто охранять. Так что идите, лейтенант, тут и без вас дел невпроворот. Да, и там, на больничной койке допрашивать его не пытайтесь, я утром с ним сам побеседую, если очнется.
Видимо последние новости окончательно подточили волю и силы героически раненого в этом нелегком рейде лейтенанта, и он покачнулся. Подскочивший боец охраны подхватил его под руку и по кивку капитана Полынкина повел сдавать сгорбившегося лейтенанта в руки волшебников медицины. На лице провожающего из взглядом капитана, застыло выражение вселенской скорби…
В кабинете генерала Мориги было тихо. Подполковник знал о вечернем поражении японской авиации и прорыве большевистского отряда на северный плацдарм. Еще он знал, что вины его самого и его подчиненных в этом не было, они сделали все что могли. Но он также понимал, что кто-то должен ответить за эту досадную неудачу, и был готов ко всему. Сегодня на его офицерском поясе висел короткий меч для харакири. И офицер был готов к смерти, как и положено самураю.
— Вам есть, что сказать мне?
— Ваше превосходительство, похоже, большевики перехитрили нас. Из семи шутаев. принимавших участие в налете два практически уничтожены, остальные сильно обескровлены.
— Сколько самолетов исправно и может быть использовано?
— Подсчет еще ведется. Но к немедленному вылету готовы не более трети машин.
— Вы уверены в этих данных?
— Боюсь, они даже немного оптимистичны, генерал-доно.
— Хм. И как же вы, начальник разведки, можете объяснить вашему командиру такие результаты?
— Ваше превосходительство, у меня почти готов письменный доклад…
— Не до докладов сейчас! В чем причины этой трагедии? Я вас слушаю, подполковник…
— Коммунисты быстро учатся. По докладам летчиков, в вечерних боях над мобильной группой противника и над плацдармом русские истребители широко пользовались радиосвязью. Уже это резко уменьшило наше обычное преимущество в боевом взаимодействии. Кроме того, начальник радиослужбы майор Камиро доложил о новой военной хитрости противника. Внезапно пилоты услышали по радио громкие команды на японском языке…
— Что за команды там звучали?
— В основном наши боевые сигналы, вроде таких как: «уходи из-под огня», «они на хвосте» и некоторые другие. Причем все фразы произносились без малейшего акцента. Некоторым пилотам даже голос показался знакомым, поэтому они, не раздумывая, выполнили маневр уклонения. Из-за этого несколько атак не увенчались успехом, а противник этим воспользовался и смог перехватить инициативу в бою.
— Хм. Они свою слабость сделали своей силой… Опасный и умный противник. Что еще вы узнали?
— Еще по докладам технических служб… Ваше превосходительство, возможно, мы неверно оценили калибр их орудий…