— Товарищ майор, я все понимаю, но теперь за самолет отвечаем мы. Майор Горелкин отдал мне недвусмысленный приказ оставить самолет здесь. Вы свою задачу выполнили и можете возвращаться в штаб ВВС.
— Я сам знаю, куда мне возвращаться. И еще, согласно полученным указаниям, я должен убедиться, что самолет попадет в особый авиаполк. И кто мне подпишет документы о приемке техники, а?!
— Да не переживайте вы так. Винт на аппарате уже заменяют, скоро и перегоним его на базу и конец этой истории. А подписи вам начтех капитан Ванин поставит, когда доедет сюда.
— У вас есть связь со штабом ВВС?
— Связи пока нет, чинят. Но вы не сомневайтесь, все будет нормально.
— Я перестану сомневаться, когда своими глазами увижу, что самолет улетел с аэродрома, который только что обстреливали и который снова могут атаковать диверсанты. Скоро заменят винт? И что у него с шасси?
— Заменили. Лопнувшую покрышку заменили, так что шасси тоже в порядке даже не течет. Через час запланирован вылет.
— Кто перегонит машину?
— Старший лейтенант Глинка.
Павла удивленно уставилась на капитана, но поняв, что начлета без приказа тот не отпустит, мысленно согласилась с таким решением. Майор продолжал торговаться.
— Но перегонять вы начнете не через час, а в течение пятнадцати минут. Иначе я пишу рапорт комбригу Смушкевичу.
— Хорошо, товарищ майор. Вы прямо отсюда увидите, как он взлетит.
— Нет, я хочу быть на летном поле. И прошу разрешить там вместе со мной присутствовать старшему лейтенанту госбезопасности Лисицыну. Приказ командующего касается нас обоих.
— Ладно, дело ваше. Только оружие ваше сдайте бойцу охраны.
— Черт знает что такое, а не аэродром! Возомнили тут о себе! Забирайте ТТ, и выдайте мне расписку в приеме на временное хранение.
— Пожалуйста.
Чем больше Павла наблюдала за этой сценой, тем сильнее в ее голове дребезжало ощущение тревоги. Не нравился ей этот майор и НКВДшник его тоже не нравился. Вот раненые чекисты, лежащие в соседней комнате, ничего кроме сочувствия у нее не вызывали. Но вот эти красавцы… Павла подошла к столу и четко откозыряла временному начальнику аэродрома.
— Товарищ капитан, учебный вылет завершен. Самолеты получили незначительные повреждения, боекомплект израсходован полностью.
— А, товарищ Колун. Спасибо вам за помощь. Хорошо вы их пуганули, что те прямо под очередь зенитки подставились. Сейчас идите, отдыхайте. А старший лейтенант Глинка пусть пока готовится к перелету на базу.
— Есть! Товарищ капитан, мы с товарищем старшим лейтенантом Гусаком с вашего разрешения проводим наших гостей до самолета. Кстати, я как заместитель командира полка по летной части могу и подписать их документы на передачу техники особому полку сразу же после вылета лейтенанта Глинки. Думаю, капитан Ванин не будет в претензии.
— Хорошо. Передайте пока Глинке приказ на вылет.
— Есть.
Техники уже завели мотор «Кирасира». Павла стояла рядом и удивленно отметила торчащие из крыльев орудия. Это были не АПК-37. Судя по внешнему виду, орудия напоминали настоящие пушки конструкции Шпитального или другие. А маячащие рядом майор и старлей госбезопасности, поглядывая на самолет, о чем-то тихо разговаривали. При этом они как-то странно улыбались. В этот момент в голове Павлы щелкнуло, ей вдруг все стало ясно. Ее прикрытые от взглядов «гостей» стоящим впереди Гусаком пальцы сами собой отщелкнули фиксатор кобуры. В тот момент, когда Глинка, отдав честь, двинулся к самолету и уже поставил ногу на крыло, со стороны окружающих аэродром кустов вдруг слитно ударило несколько пулеметов.
Как ни готовила себя Павла к неожиданностям, а на бросок гостей все же среагировала с запозданием. В правых руках майора и чекиста сверкнули вспышками небольшие пистолеты, и получивший пулю Борис с простреленным бедром неловко скатился с крыла. Еще одна пуля прямо у хвоста свалила техника. Павла замешкалась. А вот Валера Гусак не посрамил своего ведомства, кувырком уйдя в сторону от трех пуль. Сразу после приземления выхватив ТТ, он парой выстрелов заставил своего липового коллегу укрыться за ящиком с песком. Другой техник подхватил Глинку под руку, оттаскивал его к баракам. При этом Борька бестолково пытался стрелять из ТТ, больше мешая своему спасителю, чем диверсантам. А вот Павле досталось перестреливаться с майором, прикрываясь килем самолета. Но из тонкого дюралевого киля плохое прикрытие и две пули прошли очень близко рядом с лицом. На ее счастье в не особо емком магазине миниатюрного «маузера» ее противника осталось лишь несколько пуль. Уловив замешательство майора, она бросилась в ближний бой. Майор не успел перезарядить оружие, как тренированное тело самбиста преодолело большими прыжками десяток метров, и сцепилось с ним накоротке. Оружие было быстро выбито из рук, и началась рукопашная схватка сопровождаемая ругательствами. Павла пропустила скользящий удар в ухо, но устояла. Приняв следующие удары на блоки, провела подсечку, и перевела бой в партер. И тут сразу же сказалось преимущество самбистской техники начлета над германо-французским боксом диверсанта. Через несколько минут ожесточенного сопения и рычания, майор выл придавленный к земле с заломанной за спину кистью. Все это время где-то рядом хлопали выстрелы перестрелки двух чекистов, а разбуженная новым налетом авиабаза суматошно отбивалась зенитными очередями и нестройной трескотней винтовок охраны. Павла лежала, придавив врага к земле, когда услышала за спиной торопливые шаги.