Чужие. Непохожие ни на мужчин жуза, ни друг на друга.
Серго. Высокий, загорелый, тонконогий. Он в первый же день рассказал ей, что пришёл из далёкой страны с севера, где и много лесов и озёр. Серго болтал, неустанно засыпая её вопросами обо всём подряд. Он не понимал самых простых вещей, шутил и смеялся невпопад, рассказывал какие-то глупости. Дамежан отмалчивалась. На его правой руке сияли медные кольца, по одному на каждом пальце. Серго ими очень гордился. Особенно тем, что было на указательном. Хвалился, что получил его за то, что убил мёртвое чудище, которое пробралось в какую-то крепость.
— Ночью пробрался этот страхолюд к нам в крепость. Не знаю, как прошёл, но зарезал нашего главного и убежал в подвал! Я его всю ночь оттуда выковыривал!
Он махал свободной рукой, показывая, как метал молнии и огонь, как гонялся за чудищем по какому-то «замку».
Дамежан ему не верила. Не бывает таких больших каменных домов. Кому они нужны? На телегу не погрузишь, да и волы не утащат такую громадину. Про огонь она тоже не верила. Дамежан сама умела… умела… вызывать пламя, но то сильно жгло изнутри. Держать огонёк всегда было для неё мукой. Лучше уж возить с собой в горшке тлеющие угли. А Серго, по его словам «…спускал на чудовище огненные валы и рвал его плоть молниями».
— Без экзамена, без нудной защиты и практики! — заливался скворцом северянин, — ты только представь! Сразу пятое кольцо[3]!
Она не понимала и половины из того, что он говорил. Особенно то, как можно убить уже мёртвое.
Серго болтал без умолку, и когда Дамежан становилось невмоготу, его сменял Лис. Он молча шёл рядом, а когда усталость брала своё, отводил к костру. Тут же появлялся Халиф, с улыбкой подносивший остывшую похлёбку. Дамежан часто замечала, как он восхищённо смотрит на неё, когда она ходила с Лисом или Серго. Но сам подойти стеснялся. Халиф был сильный и в дневных переходах вместе с остальными нёс её в люльке из двух старых дээлов. Их рукава, связанные друг с другом, поддевались длинной жердью, а подолы Лис срастил в одно, проведя над ними рукой. Держали они крепко. И теперь то белоголовый, то Серго или Халиф, меняясь на ходу, осторожно несли её.
Эти трое были неправильные. Они пугали Дамежан. Слишком добрые и отзывчивые, как добрые духи из сказок. В степях такие люди не живут.
Саил был единственным, кого она понимала. Уверенный в себе, сильный, ловкий, он вёл себя как настоящий мужчина. Проходил мимо, глядел сурово, говорил редко и сердито. Но беспрекословно слушался Лиса, этого шамана, вытащившего её из пасти Белого Дракона[4].
Она провела с ними уже три дня, но так и не поняла кто они такие? Всё в них было не так. Эта забота о ней, одежда, лица, непохожие на всех, кого она видела раньше. Но самое главное – они не имели ни лошадей, ни мулов. Весь скарб тащили на своих спинах.
Вокруг расстилалась бесконечная степь. Желтеющие травы, стихающий к вечеру стрёкот и звон саранчи, тягучее марево на горизонте. Дамежан смотрела на закат, на далёкие горы. Белые вершины кибитками манили за собой в поход до тёплого моря[5]. Короткую весну сменило долгое жаркое лето, полное трудов и переходов. В это время её родной жуз откочёвывал к водам Итулкуля, а от него к пустыне промышлять драконов. А она вместе с новой семьёй гнала бы вглубь диких степей, к подножьям Слепых гор табуны великолепных коней, вела хозяйство в белоснежной юрте и носила под сердцем…
Дамежан отогнала эти мысли прочь. Стиснула губы. Бесполезно. Перед глазами стоял Калим, оглушённый победой над драконом. Красивый, сильный, её.
Что делать дальше она не знала. Смерть дважды прошла мимо, побрезговав ею. Дамежан даже не могла разодрать себе лицо или вырвать волосы. Лис и Серго бдели как сторожевые псы.
Каждый раз, когда солнце касалось горизонта, они останавливались на ночлег. Искали лесистые овраги или холмы, заходя с подветренной стороны. Халиф раскладывал сумки, и доставал из них еду, Серго разжигал костёр, Саил исчезал в сумерках искать воду. А к Дамежан подходил белоголовый. И сейчас он, достав из своей сумки деревянный коробок, шёл к ней.