— Как ты себя чувствуешь? — Лис опустился рядом.
Дамежан кивнула и укуталась поплотнее. Она предпочитала отмалчиваться, знала, что будет после такого вопроса.
— Меньше болит?
Опять кивок.
— Мне надо посмотреть на швы. Можно? — Дамежан отрицательно мотнула головой. Нет! Больше она не даст ему лезть под дээл. Хватит с неё того, что она валялась перед мужчинами с задранной рубахой, выставив срам на показ. И того, что было тогда в овраге.
— Тогда можно взять тебя за руку? — вопрос, ответ, превратившиеся уже в ритуал, и она протягивает ему свою тонкую ладонь. Лис осторожно ощупал запястье, замер, прислушиваясь.
Дамежан напряглась. Она чувствовала лёгкие покалывания. Словно сотни маленьких муравьёв с острыми, как иглы ножками, в одно мгновенье разбегались по ней, проникая везде, а потом тут же возвращались обратно под его пальцы. Больно, мерзко, но лучше, чем открывать своё тело.
Всё это время Лис, не отрываясь, смотрел ей в глаза. В такие моменты он походил на рыжего разбойника, выслеживающего добычу. Сам насторожен, лицо заострено, крылья носа слегка подрагивают.
Наваждение пропадало, как только он отпускал руку. Тут же, словно из-под земли, вырастал Серго и принимался засыпать его вопросами на незнакомом языке. Глаза молодого северянина горели азартом, он тараторил быстро, жадно ловя редкие слова своего белоголового собеседника. Они ушли, растворившись в сумерках.
Темнело. Сегодня они остановились на вершине холма за огромным валуном. Дамежан помнила его. Каждую весну она проезжала мимо в повозке, подстёгивая медлительных волов и выглядывая отца. В это время он уходил на охоту с другими мужчинами жуза. Женщинам оставалось стеречь кибитки и гнать небольшие стада овец вслед за повозками. Этот валун означал, что нужно поворачивать на север, к пустыне, оставляя горы за спиной.
Огонь плясал в ямке, треща сухими ветками, которые Халиф принёс из рощицы в овраге. Котелок накрыл языки пламени, из-под него тут же повалил белый дым. Вода из бурдюка, шарики белого курта. Привычная еда кочевника. Не хватало только молока или вяленого мяса, сдобренного чесноком. Красная луна появилась на горизонте, скрывая собой солнце. Её младшая сестра, горбатая Жарых[6] тускло синела над темными горами.
— Возьми, — Халиф протягивал ей плошку с похлёбкой и улыбался.
Она отпрянула от него. Опять неправильно. Всё не так! Женщины накладывают еду, не мужчины. Первая миска самому старшему в жузе, вторая мужу, последняя ей. Даже на охоте отец всегда ел первым, а она выхватывала для него из котла самые жирные куски.
— Возьми, — глиняная плошка настойчиво лезла ей в лицо.
— Халиф! Что ты делаешь? Она же первой никогда не ест. Мастера лучше позови, а то он совсем пропал со своими травами, — Серго забрал плошку и поставил её рядом с укутавшейся в дээлы Дамежан.
— Муалем говорил, что ей нужны силы, — Халиф не хотел уходить просто так.
— Скажи мастеру, что еда готова, и он примчится как сайгак. А без него она к еде не притронется. Сам знаешь.
— Ну, хорошо, — Халиф обернулся, растерянно оглядываясь. Куда исчез Лис, он не знал.
— Он туда пошёл, — Серго махнул в сторону оврага и сел рядом с ней.
— Дамежан, — начал он, когда Халиф уже не мог их услышать. Серго выглядел настороженным, испуганным. Как будто не знал с чего начать разговор.
Она сжалась в комок, закутываясь в дээлы плотнее. Халиф ушёл, Лиса и Саила рядом нет. А у Серго глаза блестят, когда он на неё смотрит. Как у волка, который добычу загоняет.
— Ты умеешь стрелять из лука?
Она промолчала. Глупый вопрос. Все умеют. С детства все скачут и стреляют. А кто не умеет, тому места в степи нет. С толку сбивает? Запутывает? Вон как оглядывается. Боится не успеть?
— За нами увязались падальщики, — продолжал Серго, — не могут простить нам, что мы… Ну... Не дали им попировать. Мы остались без лошадей. Их украли, пока мы с мёртвыми возились. Ваши же, которые нам помогали. А мы ещё наследили, пока тебя несли. Оружие у нас есть, да и мы сами не промах. Вот я хотя бы, или Саил. Про мастера вообще говорить не стоит, он любого в бараний рог свернёт. Халиф тоже боец знатный. Простой как палка, но бьёт, как молот. Только грязей много, а догонят они нас, наверное, уже завтра.