Прямо над головой ударил гром. Дамежан, не удержавшись на ногах, упала.
— Глаза! — она не поняла, кто кричал. Второй громовой удар подбросил её вверх, перевернув на спину. Стало светлее, чем днём. На краткое мгновение она увидела, как толстая кривая молния ударила с небес прямо в камень, на котором сидел Серго. А от него она белой лентой протянулась в степь.
Глаза словно выжгло. Белый свет сменился обжигающей тьмой. Дамежан почти ничего не слышала, тело перестало повиноваться.
Она почувствовала, как рядом упало что большое. В ноздри ударил запах палёного мяса.
…Звуки. Она слышала, как кричит Лис, зовя Серго. Словно в тумане. Далеко и тихо. Можно закрыть глаза и отдохнуть. Только бы унять эту резь в животе…
Тьма упала тяжёлым молотом. Крики, стон, жёлтый свет костра. Кто-то метался рядом, вопя, как дикий зверь, но не было сил повернуться и посмотреть. Громкие звуки болью отдавались в голове, но сил пошевелится не было.
— Саил, держи! — голос Лиса был напряжён.
— Муаллем, я всё! — это Халиф. Голос дрожит. Боится? Но чего?
— Ты всех проверил? — Саил. Говорит через силу, словно борется с чем-то.
— Всем горло перерезал. А тому, большому, отрубил.
— Халиф, держи за ноги — снова Лис. Что здесь происходит? Кто кричит?
— Схалаб-ага…
— Держи! Так! Халиф, да всё верно. И не открывай глаза, пока не скажу. Саил, ты тоже.
— Схалаб-ага! Это опасно! Вы же его сожжёте!
— Он и так себя сжёг, хуже не будет. Закрой глаза, Саил! Благие силы. Такой заряд должен был его испепелить! Его и нас. Дурак, я же ему запретил использовать эту формулу.
Яркий свет полился сверху. Но он не резал, как молния, а наоборот, успокаивал, расслаблял. Боль таяла, медленно уходя вглубь.
— Схалаб-ага!
— Проклятье! Она пришла в себя?!
— Да.
— Унеси её, Саил, иначе она поплывёт! Смажь рану и дай настой крыжа. Она нужна мне на ногах!
Сильные руки подхватили Дамежан, оторвали от земли. Свет костра исчез, крики словно растворились, и она различила над собой чёрное небо, усыпанное песком звёзд. Надсадное дыхание Саила разрывало ночную тишину. Он нёс её в степь. Как год назад, когда Калим прокрался к ней после того Карсунтая и забрал её на целую ночь в степь. Самую прекрасную ночь в её жизни.
Звёзды прекратили свою безумную пляску. Дамежан почувствовала, как её бережно опускают на землю. Над головой распахнулся красивый ковёр из чёрной шерсти. Он был украшен тонкими серебряными нитями, сплетающими жемчуга звёзд в причудливые узоры. И как тогда над ней горели Драконы. Созвездие сплетённых в сладком любовном неистовстве ящеров. Терпко и сладко пахли травы.
Саил откинул дээл, распустил ремень, поддерживающий дамбал,[1] и дёрнул шаровары вниз. Холод степной ночи коснулся её кожи, пробежал по телу, пробуждая, снимая оцепенение. Она почувствовала мужские руки, скользившие по её коже там, где был только Калим. Стыд и возбуждение накрыли её жаркой волной. Да что же он делает?!
Саил выругался, его руки поднялись выше, к пульсирующей боли, терзавшей её уже несколько дней. Дамежан попыталась схватить его, но куда там! Он даже не заметил её попытки.
Сильные пальцы нажали, и она изогнулась от пронзившего её тело огненного лезвия. Но на пламя опустилась прохлада речных струй. Блаженный холод гасил боль. Она не пряталась вглубь, как раньше. Нет, боль остывала, истончалась, растворялась. Покидала её, освобождая от огненных оков.
Прохлада шла от широкой ладони… Саила? Рядом с ней сидел Калим. Он гладил её, будто кошку. И Дамежан изогнулась навстречу его рукам, прижалась к нему, застонала от смеси тающей боли и удовольствия. Ночь опускалась на землю яркими звёздами. Они падали вниз, оставляя за собой длинные дорожки белого света.
— Калим, — она потянулась губами к нему, желая его как никогда. Вместе, они…
Он резко оторвал её от себя, а потом мир взорвался яркой вспышкой. Щёку обожгло, рот наполнился резким вкусом крови.
— Приди в себя! — Саил замахнулся и опять ударил её лицу ладонью. Снова яркая вспышка боли.
Ночь и липкий холод. Невдалеке горел костёр, звёзды и Жуа скрылись за рваными облаками. Злой ветер выл, остужая разгорячённое тело. Дамежан задрожала и попыталась натянуть дамбал обратно.