Над головой непривычно нависал тёмный и массивный потолок, до которого она могла дотянуться рукой. И она была одна. В юрте всегда был рядом отец, или старая Нэджен, помогавшая ей, когда мужчины уходили на охоту. В степи она спала рядом с Лисом или Халифом, здесь же её сразу отделили от мужчин и отвели в маленькую клетушку. Конечно, прутьев здесь не было, а вместо прочной двери висела старая верблюжья шкура, но всё равно было непривычно просыпаться в одиночестве.
Болело всё, ноги не гнулись, каждое движение давалось с трудом. Она доковыляла до выхода и выглянула наружу. Темнота. Звезд вверху видно не было, как и туч. Она потянулась рукой и коснулась такого же потолка, что и в той клетушке, где она спала. Значит она всё ещё в доме.
Узкий проход между каменных стен уходил вперёд шагов на десять. Там виднелся слабый огонёк, как от плошки с маслом. Слева и справа в стенах темнели пустые провалы.
Она оперлась на стену и остановилась, переводя дыхание. Рана не болела, но тело отказывалось идти дальше.
Прислушалась.
Тишина. Не слышно ни разговоров, ни стука посуды. Только приятный запах горящего дерева и сонная темнота.
Дамежан пошла дальше, через силу переставляя ноги. Каждый шаг давался легче и там, где проход поворачивал направо, она уже не держалась за стену. Было похоже, что сейчас ночь, но какая. Всё та же, или уже другая? Как давно они здесь? Она остановилась, вспоминая.
Когда их подняли побежавшие люди, Дамежан подумала, что их убьют на месте. Ведь они привели падальщиков, а в жузах за такое карали смертью. Тут же их приняли, как дорогих гостей. Седой усатый воин в кольчуге низко поклонился Лису и без лишних слов пропустил их за большие ворота. А сам принялся командовать теми, кто пускал стрелы в преследовавших их грязей.
Они протолкнулись в ворота и потащились вперёд. Саил перехватил жердь с Серго у Халифа, и тот, как пьяный побрёл вперёд. Остальные пошли за ним. Вокруг высились какие-то чёрные холмы, иногда мимо проплывали знакомые очертания юрт, пахло свежим лавашем, шерстью и пылью.
Шли долго, но Халиф, наконец, остановился рядом с большой стеной, за которой ничего нельзя было разглядеть.
— Давай, — Лис толкнул его вперёд, и Халиф неуверенно постучал.
Раздался громкий лай, быстро перешедший в радостный скулёж, дверь распахнулась, и из неё на путников бросилась свора фару[2]. Они погребли под собой Халифа, и Дамежан показалось, что беднягу сейчас разорвут на части.
Раздался сначала сердитый мужской, а потом и взволнованный женский голос. В проёме появился бородатый мужчина в длиннополой рубахе, в руках которого ярко горел факел. Он застыл на месте, глядя на странную процессию прямо перед собой, а потом кинулся в кучу тел, копошившуюся у него под ногами. За ним виднелась невысокая женщина в светлой накидке. Она прижала руки к лицу, а потом с криком радости бросилась вперёд, увидев, как бородач выдернул из кучи фару растрёпанного и мокрого от слюней Халифа.
Бедняге досталось. С одной стороны на него прыгали радостные собаки, с другой – на нём повисла женщина, обнимавшая и целовавшая его. Мужчина же просто одной рукой обхватил Халифа и прижал к себе вместе с женщиной и каким-то псом, не успевшим вовремя отпрянуть.
— По..мо..ги..те.. — пролепетал раздавленный Халиф.
Их затащили в дом. Собаки вились вокруг, повизгивая и лая, норовя сунуть мокрые носы всем в лица. Шум и гвалт стояли такие, что завыли и залаяли все псы в округе.
Стали появляться другие люди. Кто-то бросался обнимать Халифа, кто-то уже тащил сумки Саила и Лиса. Двое заспанных мальчишек неловко подхватили дээлы с Серго, но не смогли удержать и уронили. Из кучи халатов понеслась яростная брань.
Лис и бородатый мужчина уже шли вместе, разговаривая на незнакомом языке,. Усталый Саил брёл следом, Халифа поддерживали под руки женщина и маленькая девушка. Дамежан, едва переставляя ноги, поплелась следом. Казалось, что о ней все забыли, но женщина вдруг оторвалась от Халифа и побежала к ней. Ласково обняла и повела за собой. Дамежан смутно помнила, как её отвели в темную клетушку и уложили на мягкий мешок, набитый шерстью.