— Я Май. Невеста моего Кхалифа! — и она высоко, с вызовом, вскинула голову.
— А я…
— Ты Дамасан, — запальчиво перебила её Май, — бесумная невеста. И лиса-фо’. Ты есть во’ и ты хотеть ук’асть моего Кхалифа!
— Откуда ты…, — лицо Дамежан запылало, к горлу подступил комок, а черты девушки внезапно поплыли перед глазами. По рези в глазах она поняла, что заплакала.
— Степь гладка, слухи есть летят быст’о! — снова перебила её Май, — Я знаю, ты заметить моего Кхалифа на Ксатуе, и захотеть ук’асть Кхалиф у бедной Май. Но Май не глуп, она есть видеть тебя насквозь, Лиса-во’. Тебе помочь муаллем Лис. Он есть умный и хит’ый, твой защитник. Поэтому ты есть лиса-во’, а не лошадь-во’, хоть ты и степная кобыла. Он тебя учить, как моего Кхалифа ук’асть, второй женой стать. Но Май этого не допустит. Халиф мой! Он мне цветы дарил!
Последние слова она произнесла чисто и с вызовом воззрилась на Дамежан. А та застыла от неожиданности, слушая эти нелепые и злые обвинения. Она увидела Халифа на Карсунтае и поэтому захотела расстроить свадьбу с Калимом? А Май продолжала, распаляясь всё сильнее. Она не кричала, но шипела как змея, и Дамежан с трудом разбирала её слова.
— Ты два дня лежать, спать, а мой Кхалиф всё «Дамасан то, та Дамасан сё». Как ты из лука стрелять, как ходить, и какая ты вся ка’асива! Май ненавидеть тебя! Ты моего Кхалифа есть опоить, он тепе’ь тебя любить, не Май! А Май его ждать! Из дома уходить! Но Кхалиф на Май тепе’ь не смот’еть! Одна Дамасан у него в голове. Ты есть лиса-во’!
— Подожди! — Дамежан вытерла слёзы, и сделала шаг к Май. Но та испугано вскрикнула, а фару вскочил на ноги и угрожающе зарычал.
— Не подходи к Май, лиса-во’! Гала, Фа’их! — Май снова стукнула ладошкой по голове пса, и тот, недовольно ворча, лег.
— Я не забирала у тебя Халифа, — Дамежан старалась смотреть на Май, но взгляд постоянно опускался на пса, который зорко следил за каждым её движением.
— Ты есть его опоить! Ду’ман т’авой, и он тепе’ь тебя любить! — отчаянно запричитала Май.
— Нет! Я с ним и не разговаривала почти. Я ни на кого жениха моего Калима не променяла бы! Ты что? Мой Калим – самый лучший охотник в степи! Самый быстрый, самый ловкий и красивый! Зачем мне Халиф?
— Его нет! Кхалим есть. Кхалим лучше, ты его хотеть, — зло прошипела Май, и фару глухо зарычал, чуя злость хозяйки.
Дамежан замолчала, пытаясь найти нужные слова, а Май, похожая на взъерошенную кошку, вдруг резко пересекла разделявшее их пространство и подошла вплотную. Огромные чёрные глаза, полные слёз, уставились на Дамежан, а голос сбивался из-за рвущегося из груди плача.
— Я всё подслушать. Муаллем хотеть тебя оставлять здесь. Угово’ить хозяина, что ты быть хо’ошей женой для Кхалифа. И я тоже. Но Кхалиф только для Май! Мой!
— Что?! — Дамежан опешила от услышанного.
— Отдай Кхалифа Май. Май тебе вечно служить будет. Сними своё п’оклятье с него! — истово зашептала Май, хватая Дамежан за край дээла. Её глаза, полный слёз яростно блестели, отражая свет очага.
Потрясённая Дамежна отпрянула назад. Май потянулась следом, не выпуская халат из рук.
— Меня хотят выдать замуж за Халифа?
— Отдай мне Кхлаифа! Отдай мой мужчина — шептала Май. Она не отпускала Дамежан, и всё сильнее прижималась к ней. Тело маленькой девушки сотрясали рыдания.
— Я его не забирала, — прошептала Дамежан в ответ.
От свалившихся на неё новостей голова шла кругом: её оставляют здесь женой для Халифа! А она даже не успела как следует оплакать Калима и свой жуз. Её несли сквозь степь, а она не спросила куда и зачем. Женщина не спрашивает у чужих мужчин ничего. Так было заведено в жузе Юджер, и так она поступала. Но её родичей больше нет, и что ей делать дальше? Она никогда об этом не задумывалась, а сейчас, оказывается, всё уже решили за неё. Но разве этого она хочет? Быть второй женой Халифа?
— Отдай его мне, — как безумная, повторила Май, — хоть сейчас, отдай. Я хотеть быть с моим Кхалифом в последний ‘ас.
— В последний. Почему? Что произошло?
Дамежан вдруг поняла, что девушка едва стоит на ногах. Её трясло, глаза ярко блестели из-за слёз. Запинаясь, Май тихо прошептала: