— Гнить, ты могла, и всё! — не выдержал Серго. Голос его был злым, нетерпеливым. Он встал прямо перед ней.
— Серго, хватит! Ты слишком много выпил. Дамежан, послушай!
Но она перебила:
— Нет, это вы послушайте! Я должна умереть. Из-за меня погибли все. Весь мой жуз, его жуз. Они должны были жить, не я! Меня камнями побить надо, за то, что я наделала! А вы хотите выдать меня замуж? Меня, проклятую? Что бы я и Халифа сгубила?! — прокричала она, и поняла, что захлёбывается слезами.
Небо серело. Звезды таяли, уступая дорогу солнцу. Поединок у светильника прекратился, и Дамежан не заметила когда. Сквозь горькую муть, она различила фигуру Халифа, застывшего с мечом, и невысокого Саила, вставшего рядом с ним.
— Мастер! — взревел Серго, — это просто невозможно! Или вы, или я скажу ей об этом. Мёртвым всё равно, а Халиф жить должен!
— Хорошо, — устало произнёс Лис, — я это всё завертел, мне и разрешать. Халиф, Саил! Идите сюда! Дамежан, вытри слёзы. – Он показал на землю и сел сам, подавая пример.
Халиф притащил с собой каменный кругляш. Тяжело дыша, он уронил его рядом с Серго, а потом вместе с Саилом, усадил северянина на камень.
Когда всё уселись в круг, Лис заговорил:
— Дамежан, пятнадцать лет назад я впервые увидел твою мать. Хосуля я знал уже давно, учил его. Молодым воином он покинул свой жуз, ища счастья в Хафире. Хосуль был моим другом. Салма – моей невестой. А спустя какое-то время они вместе сбежали в степь. Твоя мать была дочерью богатого хана Сахмеда и у неё было всё, что она могла пожелать. Отец в ней души не чаял. Салма была красивой, умной и смелой. Бесстрашной и своевольной. Всегда поступала так, как прикажет ей сердце. Её побег подкосил Сахмеда. Он умолял меня найти Салму, и я отправился в степь за бывшим другом и своей наречённой. Но вскоре меня настигла новость о том, что благородный Сахмед умер в горести, а его дети делят наследство мечом и ядом.
Лис замолчал, протянув руку к кувшину. Дамежан вручила ему кумыр и свёрток с хлебом. Лекарь кивнул, благодаря её, отпил и пустил кувшин по кругу. Достав из свёртка толстую рыхлую лепёшку, он разломил её на части и раздал всем, кроме Халифа. Дамежан увидела, что Саил пропустил его, когда передавал кувшин с молоком. Всё правильно. До поединка воин не должен вкушать пищу и пить.
Но сейчас её захватил рассказ лекаря. Он потушил её гнев и обиду, заставив слушать то, чего она раньше не знала. Отец никогда не рассказывал про мать, сколько бы она ни просила. А старая Нэджен только презрительно сжимала губы или ругалась, когда она заговаривала с ней об этом. Запивая толстую постную лепёшку свежим молоком, Дамежан внимательно слушала.
— Я прошёл насквозь всю степь, пытаясь найти беглецов, и, в конце концов, я смог напасть на их след. Хосуль вёл Салму в свой жуз. Вдвоём они прибились к кочевью, которое шло на Карсунтай. Там я их и нашёл. Жуз Юджер встал далеко от всех, там, где… В общем там.
Лис замолчал и посмотрел вверх. На его лице застыла скорбь и, Дамежан не была уверенна, но глаза лекаря едва заметно блестели. Лис тяжело вздохнул и продолжил.
— Я нашёл Хосуля у юрты его отца. Много раз я мысленно разговаривал с ним, пока шёл по снегам Диких степей, обвиняя и проклиная. И Прощая. Он не дал произнести мне и слова. «Спаси её» это всё, что я от него услышал в тот день:. В той юрте была твоя мать. Она рожала. Бедняжка Салма. Я не представляю, что ей пришлось вынести в пути. Она исхудала, почернела и едва держалась за жизнь…
— Вас пустили к роженице? — изумлённо переспросил Серго. Дамежан прекрасно понимала его удивление. К рожавшей мужчинам вход был запрещён. Женщины рода выстраивались кругом вокруг юрты, жгли костры с пахучими травами, а бабы – старшие жёны, помогали будущей матери разродится. Мужчин гнали вениками, хлестали кнутами до тех пор, пока не раздавался детский крик. Или горестный плач.
— Пустили. Там вокруг никого не было, а в юрте сидела юная девушка по имени Нэджен. Она и пальцем не шевелила. Очаг был стылым, а вода не разогрета. Я мигом разжёг огонь и приказал ей помогать. Салма была на грани жизни и смерти, но я смог облегчить её страдания. Ты появилась на свет большой и крепкой девочкой, Дамежан. Она отдала все свои силы тебе. Все… Когда ты закричала в юрту ворвался твой отец. Я резал пуповину, Нэджен держала тебя. Салма прожила недолго… Последними её словами были твоё имя и просьба к нам всем, кто был в этой юрте. «Позаботьтесь о Дамежан», попросила она. И умерла на руках Хосуля. Это произошло четырнадцать лет назад, ровно в этот день.