Приказываю начальнику Оренбургских политкурсов, командиру батальона 250-го стрелкового полка и командиру 1-го эскадрона кавдивизиона ВНУС окружить банду в Водянке и уничтожить. Общее командование возлагаю на начальника Оренбургских политкурсов».
Вот, выполняя этот приказ, Щеглов после утомительного марша очутился на северо-западной окраине Водянки. В это же время с запада подошли к Водянке политкурсы и стрелковый батальон. В той стороне сразу же началась перестрелка. Звуки выстрелов побуждали к деятельности, и Щеглов послал один взвод в село.
— Осторожненько разведай, где бандиты, — сказал он Кондрашеву, но в этот момент наблюдатели доложили:
— Тикают бандюки! Ей-ей тикают!
Действительно, на деревенской улице показалась темная масса конницы, двигавшейся на восток. Вот он, удобный момент для удара во фланги, мечта каждого конника! Мозг работал напряженно, мысли прояснились до предела.
«Одним ударом внести панику, смешать ряды и рубить», — подумал Щеглов и скомандовал:
— Шашки к бою! В атаку марш-марш!
Как вихрь, вылетел эскадрон из переулка и врезался во фланг вакулинцам. Ура-а-а!!
«Хак-хак-хак! Топ-топ-топ!» Стонет земля под сотнями копыт. Сошлись, бьются. Шлепки ударов, глухой стук падающих на землю тел. Вопли.
— Руби-и-и!
— Ах, гад!
— Ой, смертынька!
Щелкают выстрелы. «Бух-бух!» Дико взвизгнула раненая лошадь. Те и другие озверели, рубятся, налетают один на другого, топчут упавших лошадьми. В темноте все смешалось. Своих не отличишь от чужих — все в шинелях, все в папахах. От центра скачут новые всадники. Кто они? Бандиты. На Щеглова налетел один в коротком полушубке, перепоясанный ремнями. Лязгнул клинок по клинку, рассыпались в воздухе искры. Отбив удар, Щеглов в свою очередь ответил ударом. Кажется, угодил противнику по лицу, потому что тот, завопив, закрылся руками и упал на шею коня. Щеглов успел ткнуть его острием шашки в спину.
Невдалеке, будто молния сверкнула, — залп, второй, третий… Строчат пулеметы. Ухают, взрывы ручных гранат. Ура-а-а! По улице бегут бойцы в островерхих шлемах. Наши! Курсанты!
— Тополев! Кондрашев! — кричит Щеглов.
— Я, — Иван Иванович осаживает взмыленную лошадь.
Эскадронцы собираются возле гумен. Мало собралось после атаки: едва ли половина. В первом, во втором взводах уцелело человека по три, по четыре.
— Кондрашев где?
— Кто видел командира второго взвода?
Нашелся Кондрашев, приехал с перевязки, — разрубила бандитская шашка кожу на голове.
Из темноты подъехал верховой.
— Командир эскадрона здесь?
— Я.
— Вас командир отряда вызывает.
— Где он?
— На площади. Поедемте покажу.
На площадь сносят убитых, стаскивают богатые трофеи: одних пулеметов двенадцать штук. Тесной кучей стоят пленные — несколько сотен.
— А-а, комэск! Ну, спасибо, друг! Помог. Здорово помог. Благодарю и тебя и всех бойцов.
— Служу революции.
— Товарищ начальник, в числе убитых опознан Вакулин, — доложил командиру отряда подскакавший адъютант.
— Что-о?!
— Убит сам Вакулин, — повторил тот.
— Пошли посмотрим!
На снегу лицом вверх лежал человек в черном коротком полушубке. Вокруг красные пятна крови. Сабельный удар рассек переносье, одна глазница залита кровью, в другой, как стекло, блестит мертвый глаз. Командиру отряда подали оправленную серебром шашку, маузер и полевую сумку.
— С него сняли, — объяснил адъютант.
Командир отряда еще раз пожал крепко руку Щеглову.
— Вакулина зарубил кто-то из ваших кавалеристов. Еще раз спасибо!
Атака в Водянке обошлась эскадрону очень дорого: двадцать четыре убитых и тридцать один раненый.
Банда Маруси в Водянку не дошла. Услышав стрельбу, марусенцы остановились и стояли до тех пор, пока не встретились с отходящими из Водянки вакулинцами. Вместе с ними они пошли в Таловку.
Из донесения № 12: «…Вместо убитого в Водянке Вакулина командование бандой принял Попов. Беглец».
Глава шестая
РАХМАНОВКА
После боя у Водянки банда сосредоточилась в Таловке. Отсюда во все стороны Попов разослал разведчиков и вскоре убедился, что находится в полукольце. На всех дорогах, кроме ведших на юг, в астраханские степи, стояли сильные гарнизоны. Пробивать брешь главарь не осмеливался, потому что имевшийся у него вооруженный сброд (в этом отношении Попов себя не обманывал) он считал неспособным к ведению настоящего боя. Время шло, и трудно сказать, чем бы окончилось это бездействие бандитов, если бы не случайность, вернее удача и находчивость одного из тайных агентов «пятерки».