А после дел здесь же, на лугу, проводились игрища, соревнования между казаками, кто лучше стреляет из ружья и лука, кто ловчее рубит лозу, джигитует на добром коне. Отличившимся выдавались награды, подарки.
Еще в феврале, когда по Дикому полю бушевали лютые метели, атаман Татаринов разослал с оказией письма по городам и станицам, прося атаманов оповестить казаков о том, что весной этого года под Монастырским предстоит «зело важный разговор на высоком кругу».
Письма эти вызвали большое оживление на Диком поле. О них много толковали казаки, вечерами собираясь в становых избах.
Все они понимали, о чем это будет «зело важный разговор»— о штурме турецкой крепости Азова. Уже давно об этом поговаривают казаки.
С давних времен завязалась вражда между ними и азовцами. Между казаками и турками споры часто переходили в кровавые стычки и даже сражения. Слухи об этом доходили до царя московского Михаила Федоровича и султана турецкого.
По этому поводу между царем и султаном велась оживленная дипломатическая переписка. И московский царь и турецкий султан хотели во что бы то ни стало как-то уладить это дело. Ссора между Россией и Турцией в то время была не выгодна ни той, ни другой стороне.
Царь Михаил Федорович не раз в своих письмах на Дон увещевал казаков, просил их жить в мире с азовцами, но ничто не помогало. В своих ответах царю казаки отписывали ему, что подчинятся его воле и постараются жить с турками мирно, но мира с азовцами не было.
Когда турецкий посол Тома Кантакузен собрался ехать в Россию, Султанский сановник капитан Госсман-паша сказал ему:
— Мы во что бы то ни стало должны избежать ссоры с русским царем. Ты должен это твердо уяснить… У тебя ум хитрый, изворотливый…
— Я это, милостивый паша, отлично понимаю. Все, что в моих силах, сделаю. Я постараюсь укрепить дружбу султана с московским царем, но вот эти казаки… Они стремятся посеять ссору между нами и Россией…
— Ах, эти казаки! — словно от зубной боли, сморщился Госсман-паша. — Слушай, грек, может быть, ты договоришься с русским царем о том, чтоб нам совместно с Россией истребить всех казаков на Дону?
— Это невозможно сделать.
— Почему? — удивился паша.
— Дикое поле велико. Казаки разбегутся… А потом еще пуще будут мстить нам на радость нашим недругам.
Госсман-паша задумался.
— Это верно, — сказал он. — Ох, эти мне казаки!.. Надо что-то придумать. Я поговорю с его величеством султаном. Может, он разрешит переселить казаков с Дона в Анатолию. Пусть бы они жили там своими обычаями и порядками и добывали бы себе необходимое для жизни у наших врагов.
— Нет, ваше превосходительство, — покачал головой грек. — Казаки никогда не покинут свою родную землю… Знаю я.
У Монастырского городка, на лугу, собралось в эту весну более трех тысяч казаков. Шум, гул, гогот, веселый говор. Настоящая ярмарка. Предприимчивые торгаши на скорую руку расставили лотки, палатки, пооткрывали харчевни, кабаки. Смрадный чад от жареного мяса бьет в нос. У коновязей ржут добрые кони, отмахиваясь хвостами от липнущих к потным брюхам зеленых мух.
Толпы казаков бродят от кабака к харчевне, от харчевни к кабаку, пробуют хмельные меды, фряжские вина.
Народ здесь собрался самый разношерстный. Среди русобородых с добродушными, открытыми славянскими лицами гультяев, русских крестьян, здесь можно увидеть и скуластого калмыка, и горбоносого черкеса, и приземистого татарина, и смуглолицего грека, и юркого еврея, и многих других представителей разных народностей.
Товарищество казацкое было самое демократическое. Никому отказа не было, кто пожелал вступить в него, к какой бы ты национальности ни принадлежал. Стоило лишь пожелавшему стать казаком, прийти на Войсковой казачий круг, перекреститься по-православному и сказать:
— Верую во единого бога — отца, вседержителя-творца, сына его и духа святого.
— Аминь! — дружно кричал круг. — Любо!.. Принять в казаки!
И принимали. Никто даже и вопроса не задавал: кто он, этот вновь принятый казак, откуда родом?
Вот так и создавалось донское казачество из разных пришлых, свободолюбивых людей.
И тут же на Войсковом кругу давалась вновь принятому казаку фамилия. Если он из калмыков, то называли его Калмыковым, грек — Грековым, черкес — Черкесовым, грузин — Грузиновым, еврей — Жидковым или Евреиновым и так далее.
Но все-таки большинство донских казаков были люди русские, бежавшие из помещичьих поместий от крепостной кабалы крестьяне и холопы…