Повезло, охранники по тупости своей не догадались нас разделить. Еще лучше. Шансы на спасение все повышались.
Глава 19
Первым делом я помог Загайнову распутать руки, а уже он развязал меня. И оставалась-то сущая ерунда, какие-нибудь десять — пятнадцать минут. Но так, как пошло дело — тоже хорошо. Мы переглянулись и впервые за последние часы рассмеялись. Сашка полез в тайничок комбинезона и добыл… две сигареты! Таким же образом появилась и плоская пачка картонных спичек.
— Ты там курить все порывался. На, пыхни.
Мы благоговейно затянулись. Свой секрет показывать товарищу я не спешил. Пусть это будет очень приятной неожиданностью…
— Идиоты, — сказал Сашка. — Дилетанты чертовы! Только и умеют утюг на пузо ставить. Обыскать и то как следует не удосужились. Твоя отмычка, случайно, не сохранилась?
— Нет, — сказал я с сожалением, — забрали гады. Да все равно не помогло бы. Сам видишь, замки здесь только снаружи открываются. А самое обидное — там все мои ключи на связке. Теперь придется дубликаты заказывать.
— Думаешь, придется?
— А как я к себе в квартиру попаду? — воззрился я на него.
Загайнов опять захохотал.
— Ну, ты и гусь, Диня! Сидим черт знает, в какой заднице, а ты о ключах жалеешь!
— Знаешь, что есть на любую задницу? Вот и не горюй. А теперь смотри, что у меня имеется.
Я торжественно задрал штанину и достал из маленькой кобуры на щиколотке тот самый пистолет ПСС, что одолжил мне Сашка, когда нас обстреляли люди Григория у ворот дома, где остановились ставропольские журналисты.
У Загайнова загорелись глаза, даже пальцы задрожали, когда он взял оружие.
— И что, все патроны на месте?
— Все шесть. Так и не пригодился.
— Ну, блин! Точно — идиоты… Хоть бы американские боевики смотрели! Там полицейские завсегда вторую пушку на ноге носят. Чтобы в случае чего преступнику подложить. Ну все, хана Баркаеву!
— Я что говорю? А ты — задница, задница!
— Будем выбираться?
— Погоди, надо все обдумать, как следует, осмотреться. А то опять вляпаемся, как в коровью лепешку. Как ты собираешься из камеры выйти?
— Ну, не знаю. Постучим, воды потребуем. Кстати, спасибо за тот стакан. Пить хотелось действительно зверски. А попросить гордость мешала.
— Мне вообще-то тоже. Но гордость такая штука, что при удобном случае ее можно спрятать в карман. И потом достать.
Камера, в которой нас заперли, ничем не отличалась от других помещений в этом подземном тоннеле. Разница была лишь в том, что у москвичей было три металлических лежака у стен, а у нас — два. Но умывальник и унитаз имелись тоже. Правда, вода из крана не шла, как я ни крутил колесико. В общем, обычное узилище. Четыре метра в ширину, три в длину и три в высоту. Такой бетонный мешок без окон с вентиляционным квадратным отверстием у потолка. Вентиляция сначала привлекла мое внимание, но, прикинув размеры сетки, закрывавшей отверстие, я понял, что воспользоваться им не удастся — слишком узко.
При тусклом свете лампочки, забранной в сетчатый металлический стакан, мы принялись обдумывать план нашего освобождения. Самым простым было действительно постучать в дверь и чего-нибудь потребовать. А там затащить охранника внутрь, разоружить и, прорвавшись к москвичам, попытаться вместе с ними уйти через казино. Вдвоем у нас получилось бы это гораздо проще, но бросать парней не хотелось. Они здесь вообще не при делах.
Немудреный, конечно, планчик, но ничего более оригинального в голову не приходило. Разве что захватить самого Баркаева и заставить его вывести нас наружу? Увы, с нашими силами и вооружением это представлялось нереальным.
Однако план наш провалился на первом же этапе. Сколько мы ни молотили в дверь кулаками и пятками, никто не отозвался, не пришел, чтобы поинтересоваться хотя бы, что надо этим двум придуркам в черных страхолюдных комбинезонах. Подземелье словно вымерло.
— План «Б», — сказал Сашка.
— А что это за план? — подивился я.
— Не знаю. Просто в фильмах всегда, когда что-то срывается, кто-нибудь говорит: «План “Б”». И начинается следующая серия.
Если бы я не знал Загайнова как довольно лихого вояку, не боявшегося ни черта, я бы решил, что все свое десантное образование он получил, лежа перед телевизором. К счастью, это не так.
Но «А» или «Б», а что-нибудь делать было надо. И мы сделали. Легли на койки и постарались расслабиться. Не засыпая, впрочем. Стоило не нервничать бессмысленно, а подождать, пока за нами придут. А там действовать по обстановке, но журналистов все равно прихватить с собой. Шеф мне голову оторвет, если я появлюсь без них.