— А-а, так это здесь нас допрашивали! — догадался я.
— Не нас, а тебя. Мне вопросов не задавали. Смотри — наши рюкзаки, — показал Сашка на экран. — Вот это уже хорошо. Будем надеяться, что и содержимое там же.
— Нам бы только комнату найти, — сказал я.
— Найдем! — заверил Сашка. — Я расположение примерно запомнил, когда нас в камеру потащили.
Он и вправду помнил, где находилась та комната. И снаряжение оказалось на месте. Обитатели подземелья только осмотрели его и оставили лежать в рюкзаках.
— Теперь бы еще парочку автоматов, — вздохнул Загайнов.
— Так в чем дело? Пойдем и возьмем, — тряхнул я своим «стечкиным».
— Не так все просто, Диня. Станем разбираться с охранниками — Баркаев может услышать шум и сбежит. А если сначала его трясти начнем, охранники спохватятся, что их давно не меняют, и поднимут тревогу. Что выбираем?
— Давай все-таки охранников нейтрализуем. Только тихо.
Но совсем тихо не получилось. Когда мы вломились в казарму и приказали всем стать к стене, ошеломленные охранники послушно выполнили команду. Кроме одного. Тот самый, который воевал в Чечне, успел схватиться за автомат и даже дал короткую очередь, прежде чем Сашка прострелил ему голову из бесшумки. Пришлось по-быстрому вырубать остальных прикладами и ногами, хватать одного и, подталкивая стволами, заставлять показывать резиденцию Баркаева.
Автоматная очередь прозвучала не очень громко, и все же начальник службы безопасности президента ее услышал. Войти к нему в кабинет нам не удалось. Дверь была закрыта наглухо.
— Ну что? — сказал Загайнов, вытирая рукавом пот со лба. Мы порядком запыхались, штурмуя казарму. — Будем взрывать или ну его на фиг?
Поставив заложника к стене лицом, я обхлопал его карманы, нашел пачку сигарет и зажигалку, закурил сам и предложил Сашке. Сейчас нам, кажется, ничто не угрожало, было время подумать и решить.
— Давай так. Ты оставайся здесь, дверь карауль. А я схожу в ту секретную конуру и посмотрю, что Баркаев делает. Если его выковырнуть не удастся, может быть, и правда плюнем да смоемся. Пусть разбираются те, кому по штату положено.
— Идет, только надолго там не застревай. А ты, козел, — это уже пленному охраннику, — садись на пол и не дергайся. Видел, что с вашим старшим приключилось? Крутым себя считал. Вот и упокоился с миром.
Охранник послушно сполз по стене и устроился на холодном бетоне. Сопротивляться ему явно не хотелось.
Я побежал по коридору.
Кабинет Баркаева был обставлен не по-спартански, в отличие от казарм и камер подземелья. На экране монитора было видно, что стены, бетонные, как и повсюду здесь, закрыты большими толстыми коврами, на полу тоже ковер, мебель вычурная и на вид довольно дорогая. С потолка свисала небольшая люстра. Имелся и уголок, который принадлежал, очевидно, Краснитской. Там стояло трюмо с массой коробочек и флаконов, низкий пуфик. В глубине комнаты виднелась резная дверца, за которой могла скрываться туалетная комната. Если здесь есть вода, то почему же в камерах из кранов вместо нее доносилось только тонкое змеиное шипение? Чтобы узники больше мучились?
Софья, поджав ноги, забилась в уголок дивана и оттуда следила за своим господином и повелителем. А Баркаев метался по кабинету, изредка останавливаясь перед дверью и прислушиваясь к тому, что там происходит. А что там такого могло происходить? Охранник тупо сидит на полу, а Загайнов с автоматом наизготовку дожидается меня. Загнали мы начальника службы безопасности в угол. Как теперь его оттуда доставать? Действительно, взрывать дверь? Стоит ли? Ведь ее можно заблокировать и пусть себе сидит, пока специалисты не подъедут. Просто так бросать нельзя. Мы не успеем выбраться из города, как он поднимет всех своих людей. Тогда нам мало не покажется. Кто его знает, сколько под его командой народа. Вон даже вертолет с пулеметом есть. Решено, покрепче заклиним дверь в его логово и, забрав москвичей, уходим. На всякий случай я поднял дужку наушника.
— Махмудик, что теперь делать? — послышался тонкий голос Краснитской.
Баркаев сверкнул на нее глазами, но не ответил и продолжал свой бег по кабинету. Софья подождала и вновь заныла:
— Ты обещал, что мы уедем! А сам запер меня в каком-то подвале и наверх не выпускаешь… Теперь совсем выхода нет! Я ведь говорила — убей этих военных, нечего с ними возиться… Нет! «Они у меня подопытные кролики! Я на них испытания проведу! Чтобы знать, как потом их матери и дети мучиться будут!» Кролики нужны — давно бы уже журналистов использовал!