Выбрать главу

В моем случае - аналогично. «Навигатор» отнюдь не иллюзия. Во всяком случае, не большая, чем «Тысячелетний сокол» из «Звездных войн», если бы корабль Хана Соло действительно существовал. Со всеми   прибамбасами и суперфункциональностью, в основе которых технологии, не представимые земной наукой. Пока еще не представимые, что мне отнюдь не помешало их под мое баркатовское эго приспособить.

В общем,  та еще навороченная игрушка получилась. Даже для продвинутого супермена. На поиграться, побалдеть и повосхищаться полдня ушло.

Полетал, естественно. Вокруг озера свечкой вверх, кругалями и на бреющем – вниз. Потом заставил Неогвиров подсуетиться и телепортировать пепелац за пределы силового купола над Обитаемым Кратером, после чего, далеко не забираясь, на низкой орбите по спирали раз сорок вокруг Камагулона облетел. Действительно, любопытный шарик, который и не шарик вовсе, а  астероид-переросток, бугристый, грубо слепленный. Как если бы двухгодовалый ребенок попробовал скатать шарик из пластилина.

Дальше в космос на первый раз решил не соваться – еще успею. Вернулся под силовой купол, спланировал на первой скорости (кэмэ триста в час) по сужающейся спирали от окоема к центру, еще раз пейзажами облагороженными полюбовался. Хоть и невелик Кратер и самые смачно-злачные места я накануне подробно проинспектировал, а кое над которыми, аки птах, прежде полеветировал, но еще достаточно незнакомых мест, которые вполне ничего…

Приземлился в точке старта – прикамагулонился то есть. Пообедал на свежем воздухе, снова в пепелац залез - на спальное место Попросил Неогвиров картинки с шестигранных сот-мониторов в базовом лагере у пандуса Тетушки-горы продублировать на мониторы «Навигатора». Ну и потом до вечера пультом щелкал – не пропустить бы чего интересного из того, что в обозримом и запредельно удаленном космосе  делается…

 

Уже засыпая, книжку вспомнил - потрепанный томик из Собрания сочинений Джека Лондона. Я ее нечаянно нашел  на чердаке старого прадедовского дома. Без начала,  первые страницы вырваны, порядковый номер тома на потускневшем тускло-вишневом переплете вытерся – то ли третий, то ли пятый. Лет через семь, благодаря Интернету, вычислил: малоизвестный роман Лондона, «Смирительная рубашка». Что поразило – главный герой научился будить генетическую память и как бы перемещаться во временах.  Каждая новая глава -  эпизод из иной эпохи, переживаемый одним из предков героя. И почему-то у меня уже при первом прочтении сложилось впечатление, будто Лондон писал не только по фантазии.

Понятно, почему вспомнил: прыжки во сне с Камагулона в Мышонку и наоборот сильно  приключения Лондоновского героя напоминают. По крайней мере, имею, с чем  свои видения  сравнить. Да и  пугающая до поросячьего визга каждого пубертатного подростка и тщательно скрываемая за напускной бравадой мысль о неизбежной смерти воспринимается теперь довольно спокойно…

 

Проснулся преисполненным оптимизма и наполеоновских планов, где пунктом первым значилось: «А не слетать ли мне в Дальний Космос и не посмотреть ли, что там, в Дальнем Космосе делается?»

Удобствами попользовался (даже папифаксом, блин!) и, дверь-тамбур распахнувши, выглянул привычно хозяйским оком обозреть вверенный моему чуткому руководству мир.

Мир стал еще краше. Трава гуще, цветуечков  побольше. Антрацитовые медузята, вокруг «Навигатора» эскортом выстроившиеся, еще на ступеньку эволюционировали и уже весьма на осьминогов походили, какими я их в пять лет рисовать любил. Этакие упругие фиолетовые шарики, снизу заканчивающиеся чем-то вроде зубчиков от расчески, с глазами-блюдцами и улыбающимися черточками вместо рта.

На голографическом  «небе» красиво полыхало алым на «востоке», и  бездонно-голубым  в «зените».

На песочек спрыгнул, пробежку сделал легкой трусцой по бережку с антрацитовыми братишками наперегонки.

Снова в аппарат залез – кабинку душевую опробовать. После кухонный конвертер протестировал – творожка со сметаной понямкал, кофею испил. Вполне натуральный продукт получился, а из чего конвертированный – лучше не думать!

После завтрака полчаса повалялся, удовольствие оттягивая и – чего уж греха таить – решительности набираясь. Потом живчиком, пока не передумал, в пилотское кресло перепрыгнул и с Гагаринским «Поехалиии!» - выбросился на орбиту Петруниса.