Процесс переноса обеспамятевшего потомка в апгрейденный шатл, а самого шатла - на орбиту загадочного Элагабала Неогвиры обеспечили без моего участия. То есть при моем опосредованном участии: на Камагулоне нынешнем «здесь ничего бы ни стояло, когда бы не было меня», но реально моего в процессе было – только ручкой «пока-пока!» сделать
Сделал. Зевнул и, усталый, но довольный, в гамачке устроился.
Спать почему-то захотелось нестерпимо, отрубился моментом, но через минут пятнадцать-двадцать в гамачке, как снизу подпружиненный, подскочил с привычно уже забумкавшим сердцем. Довольно часто в последнее время это повторяется: важные дела доделываю и накатывает. Расслабиться бы, ан фигушки! «Чувство усталости и удовлетворения от неплохо сделанной работы» с опустошенностью и грустью перемешиваются. И вечный, из категории «проклятых» в понимании Федора Михайловича нашего, Достоевского, вопрос всплывает: «А дальше что?» Едва очередной лист в биографии переверну, сразу себя на перепутье ощущаю, где от усталости наземь валишься, а по инерции чего-то еще сделать хочется. А вот что сделать...
Горячиться не буду. Отпуск возьму – работу по благоустройству Камагулона на фермерский манер продолжить, новых пенделей Оцеоле надавать (или чтобы он мне надавал, как у него однажды получилось). Или сначала надавать, а потом торжественно в присутствии вверенного ему племени фермерскими дарами поклониться и поле с плотоядными бонсаями презентовать, которые у «гуронов» поспособствуют демографическому взрыву. Да и «в Нигде - в Никогда» у меня куча мирского народа в стазисе обретается – их еще как-то к полезной деятельности приспособить надо. Пускай они в прошлой жизни числились подонками и ацеталышевыми прихвостнями, амнистировать их все равно придется. Вот планету подходящую найду, где им будет, чем созидательным заняться, так сразу и амнистирую. На Камагулоне, как прежде думал, не оставлю: начнут туда-сюда шмыгать, натыкайся тут потом на них…
Еще задумка есть. Обратили внимание – историю свою я мысленно рассказываю как если бы в натуре на Земле перед слушателями. А коли так, то худого не будет, если ее на какой-нибудь носитель наговорить. Не потому, что рассчитываю здесь, на Камагулоне, когда-нибудь слушателей-читателей обрести, а… Ну, скажем, в порядке бреда и без гарантии, что так и сделаю: а вдруг когда-нибудь получится камагулонскую историю исподволь в сознание Степана Вятского переоформить в виде сюжета для фантастического романа, который он якобы сам сочинил?
По ходу исполнения вышеперечисленных мероприятий не спеша и планы на дальнейшее обдумаю. Наклевывается мыслишка: если мои вояжи в пространстве обязательно сопровождаются чехардой во времени – кстати, попаданец из будущего моему воображению маслица в огонь добавил, - то не удовлетворить ли мне жажду познаний и свершений в следующий раз именно на иновременном поприще? В конце концов, я выставлюсь распоследним дураком, имея в распоряжении Машину Времени и возможности оной не опробовав. Так что обязательно опробую. Не заморачиваясь, куда и в когда, а как получится, исследованием пространства отнюдь не манкируя, потому что все в одном флаконе. Хотелось бы, конечно, полюбопытствовать на висячие сады Семирамиды и как Колосс Родосский выглядел, но куда пространственная кривая вынесет …
Но не раньше, чем через неделю, а то и дней через десять. Соскучиться по приключениям сперва надо и постараться на Камагулоне какое-то время без напупырченности обойтись. Чтобы самым радостным и спровоцированным усталостью от дневных трудов по ландшафтному дизайну и сельскохозяйственному благоустройству было ожидание ночей и мышонковских сновидений. Как ни крути, а при всем, чем Степуангуля Камагулонского из себя представляю, мне больше душу греет нормальная человеческая жизнь в качестве далеко не бестолкового и даже вельми одаренного (местами), но простого вятского парня хватского – Степки Баркатова. Или я об этом говорил уже?
По бережку прошелся, на клубящийся и тридцатью хула-хупами перечерченный Петрунис полюбовался и братишкам коалоподобным, с обожанием на меня огромными очами (будто сильно хотят и давно терпят) глядящим, от избытка чувств ариозо выдал:
Снова роскошь желаньями правит.
Я во всем принимаю участье.
Может, разума Бог мне прибавит
И счастья-ааа…
Суета нашим чувствам помеха –