Пошла матрикация. (Кстати, напыление защитного слоя поверх купола никаким боком на функцию приема нужных сигналов не повлияла.)
Сначала на высоте метров в пять над центром Материнского озера симпатяга «Штирлиц» завис (я его, малютку, лишь зуммированным взглядом разглядел, да и то потому, что был готов к его появлению) и давай лучом Мамку-медузищу, как из дискотечного стробоскопа, буравить.
Гости не заставили себя ждать. Точнее, гостья.
Заметьте! – никакого антропоморфизма, когда совершенно незнакомое и запредельно неземное явление невольно воспринимаешь в системе привычных землянских координат. Действительно гостья и даже в натуре девица. Понятно, инопланетная – при сходстве с земной девушкой та, которая из инициированного матрицирующими лучами медузенка оформлялась, имела отличия, каковые мутацией или врожденным дефектом обозвать язык не повернется. Мысль понятна? В общем, будь у нее даже десять рук, я бы еще сомневался насчет внеземного ее происхождения – в конце концов, статуя индийской богини Кали хоть и сказочно, но вполне по-землянски выглядит, а тут…
А тут по мелочам с землянским все в раскосец. Чуть-чуть – но во всем. Ромбовидная форма лица, глаза дальше смещены к вискам и более круглые, губы тонкие, треугольником вершиной вверх, уши – как если бы средней величины грибы-волнушки за глазами сразу симметрично приклеили, шея длиннее и тоньше человеческой… По сумме мелочей не человек, но вполне ничего. Привлекательная, даже. Симпатичная – так в подарочных изданиях Хозяйку Медной горы изображают: красивая женщина, разве что каменная и как бы не женщина вовсе. Когда на человека похоже, но не человек, обычно сие страшноватенько выглядит. Но не в данном конкретном случае – из-за глаз, огроменных, изумрудно-голубых вокруг радужной с преобладанием оранжевого цвета оболочки, и ромбовидной, мягко сужающейся к подбородку головы.
Для себя решил все-таки человеком ее считать. Чтобы общаться по-человечески. И еще решил, что инопланетянка чем-то похожа на эльфийских принцесс, какими их в японских мультиках рисуют. Достаточно юная, хотя как там у них с продолжительностью жизни… Одетая странно – во что-то тоненькое и плотное одновременно, переливающееся, но это в натуре ткань, а не рыбья чешуя или ящерочья кожа. То ли платье, то ли рубашка до пят. В «облипочку». В общем, визуальной информации достаточно, чтобы из антрацитовой протоплазмы вылупившуюся особь по наличию первичных и вторичных признаков квалифицировать в качестве самки млекопитающих из гомосапиенсоподобных приматов. Если, конечно, это Камагулонис не прикалывается, матрицируя не то, чем матрикат в натуре является, а… типа, чтобы мне привычнее смотрелось. С него, шпаненыша, станется! Даром, что ли, его альтер эго в виде голографического Вруна мне давеча про не шибко добродетельных девиц втирало… Ну, да ладно – даже если инодевица мне лишь кажется, какой я ее вижу, разговаривать с ней такой по-любому легче, чем с разумным членистоногим и крылатым, даже если он симпатяга и на доктора Прилликлу из романов Уайта про Космический госпиталь смахивает.
Вышло это чудо на бережок, от антрацитовой слизи ножками отряхнулось, посмотрело на меня взглядом, который любопытным или неравнодушным ни за что не назовешь. Уселось рядышком, ноги, как у кузнечика в коленках согнутые, широко расставив и локтями, вместе сведенными, перед собой в землю упираясь. Подбородок остренький опустило в разведенные, как лепестки на ветке, ладони (пятипалые). И замерло, уставившись зенками с оранжевыми зрачками поперек в воду Жемчужного озера. («Штирлиц» между тем рядом висел и лучом на ней стробоскопить не переставал. Я не сразу, но догадался: без его участия гостье в матрицированном виде не удержаться, и, стало быть, визит данной особи ох как не случаен и многими далеко идущими последствиями чреват).
Поближе подсел – никаких эмоций. То ли медитирует, то ли так у ее соплеменников реакция на шок проявляется. Камешки перед нею начал в воду бросать – сначала просто, потом «подговорил» одного из кузенов, со смайликом вместо физиономии, обратно мне из воды эти же камешки выбрасывать. Эффект внимания со стороны инопланетянки тот же. То есть никакого.
Сменил тактику – как меж нами, джентльменами, принято, приступил к вежливой светской беседе: