По тому, как Аэлита образно речь завивала, замешивая образы на мифологемах местного разлива, у меня сложилась гипотеза. Мир на нашу Элладу похож, как если бы ее римляне не раздолбали и последующих великих переселений народов не приключилось. Сюда переселяться после постапокалиптического исхода нечаянно выживших уже неоткуда и некому, и «местные» за пять тысяч лет позабыли, что они не совсем «местные». У берегов экваторных островов более высокоразвитых организмов, чем водоросли, не сохранилось. Зато у кромки материковых льдов, что для холодных морей характерно, – куча планктона, на пищевом «базисе» которого из «допотопной эры» сохранились до сотни более-менее развитых видов. Что-то вроде гигантских кальмаров или каракатиц, на которых тамошние хыщныки охотятся – относительно разумные и отдаленно напоминающие кашалотов.
Мирским сапиенсам пришлось отказаться от высоких технологий из-за необходимости тратить большую часть времени и усилий на элементарное выживание. А дальше, как известно, любая государственность и социум начинается, когда есть кому излишки продовольствия распределять и в свою пользу притыривать. Еще несколько веков назад на Большом острове образовался демократический союз независимых полисов. С ограниченной «приусадебной» территорией, с одним языком, общей культурой и обычаями.
И вот десять поколений назад естественная для компактного и скрученного бедностью мирского народа полисная демократия накрылась медным тазом. После того как в «Британию» крупный «метеорит» вдарил. (Догадались, почему метеорит в кавычках и откуда?)
Самые из мирян любознательные к «метеориту» вприпрыжку кинулись. А те, кто вернулся (примерно из пятерых двое), вернулись будто пристукнутые пыльным мешком по башке. Шизанутые в натуре, но хитрее, изобретательнее, сильнее и могущественнее прочих, не пристукнутых. Когда этих шизанутых до трех тысяч набралось, они вокруг кратера укрепления выстроили и других за периметр уже не пускали. Так и образовалась жреческая каста – организмов семьсот. Прочие пристукнутые в переквалифицировались прислугу и Стражей Ближнего Круга, гвардию сверхумелых воинов, в одиночку способных уделать десяток простых градских стражников насмерть. Про жрецов и говорить не приходится – эти силой гипнотического внушения легко могли толпу обывателей лицом в землю положить и умереть заставить.
В общем, сформировался вокруг метеоритного кратера свой Мордор и пошла на Мире совсем другая цивилизационная тема, над прежней сущее издевательство и в противоестественную сторону вывих.
Традиционная жреческая теократия – всегда отрыжка первобытнообщинного строя в недрах рабовладельческого и выше раннефеодального ей не подняться. Жизнь эволюционирует, средства производства совершенствуются, церковные реформы, то се, пятое, десятое… На Мире же, из авторитаризма не выходя, именно жрецы двигали научно-технический прогресс. К примеру, косой парус изобрели плюс прочий такелаж для хождения галсами против мирских невообразимо слабеньких ветров, а в виде бонуса - хорошо продуманную систему весел, вследствие чего колонизация островной мелочи пошла развиваться семимильными шагами. И каботажное плавание, что еще важнее. «Британия» по береговой линии – словно каравай, обгрызенный фьордами-заливами, и в любую точку острова добраться морем легче, чем карабкаться по суше через горы. Жрецы и железную дорогу придумали на скотской тяге: две рельсовые полосы внутри деревянного тротуара, где места - трем аналогам наших быков-буйволов в ряд. Рельсы петлями в обход и рядом с горными кряжами и каньонами так проложили, чтобы шесть одров цугом могли тащить телег двадцать, тогда как без рельсов им и одну с места не сдвинуть. Потом ортодоксы паровые котлы в мельницах, кузнях и ко времени Аэлиты уже в примитивных локомотивах, потом еще кой-чего по мелочи.
Но по духовному развитию покатилось мирское общество ко временам дремучего варварства в людоедской его фазе. Человеческие жертвоприношения в натуре имели место быть. И Аэлитушкина копия, между прочим, из антрацитовой протоплазмы на Камагулоне матрицировалась, когда ее оригинал на исторической родине Черному Метеориту в жертву приносили.
Известие про культовый каннибализм меня так сильно по балде шандарахнуло, что не сдержался и полозок сверхсенсорики чуть вперед сдвинул. До холодка в низу живота нехорошее (ох, до какой степени нехорошее!) предчувствие ворохнулось. Ну и, понятно, предчувствия, по обыкновению, некоторых не обманули: в «Метеорите» сучьи ацеталыши от трения модуля о Мирскую атмосферу спеклись, но, как выше было сказано, у ацеталов инстинкт самосохранения и на такой случай заточен: при крайнем аларме они способны «икру» в анабиотическом состоянии корпускулировать в виде спор, а эти не все выгорели.