- прочие религиоведы ниже на обзорных галереях тусовались. Тоже с ракушками на головах, но размером помельче, и одетые в сюрреалистическую смесь ядовито-розового с лилово-голубым, типа на гей-парад собрались;
- в проходах вдоль вырубленных ступеней спуска в позе эсэсовцев, какими их показывают в бункере Гитлера в фильмах про взятие Берлина, - Стражи Ближнего Круга, черные, неподвижные, с глазами, из-под капюшонов сверкающими и выпученными. Из оружия, теперь уже видного и которым я в первую очередь заинтересовался, - к поясам пристегнутые на левом боку забавные топорики (вместо лезвия два симметрично изогнутых остроконечных клюва) да полуметровые трубки через шею на ремнях поперек пуза. Огнестрелы, надо полагать. У каждого по три в одной вязанке и ничего похожего на патронный магазин. Три раза шмальнуть – и врукопашную. Мне, робкому и стеснительному, уже повод для оптимизма: ниндзи и спецназовцы внутри меня ручонками в предвкушении потирать начали.
Возможность троекратно от каждого закапюшоненного придурка дулю получить – все-таки не пулеметная очередь. Не учли оружейники местные, что когда-нибудь я, бравый, к ним с ордером на дезинфекцию нагряну, а для подавления бунтов и устрашения народа такого набора, где три раза выстрелить, а потом безоружных и обескураженных обывателей по кумполу клювастыми томагавками тюкать, достаточно.
Мне же на продумать меры адекватного (и жутко несимметричного!) ответа на случай посягательства на мой непререкаемый авторитет минуты хватило. Еще минута ушла на раздумья, с чего (или с кого) начать – со жрецов и закапюшоненных эсэсовцев, или сперва «штозабяку-в-янтаре» уделать…
… и вдруг резко голова - кругом и дурнота накатилась, как на Камагулоне или в космосе на подлете к системе Швабры при пересечении хронополей. В глазах черные точки запрыгали, багровыми шарами раздулись и лопаться стали, вокруг все в очертаниях раздвоилось, потом совместилось, и, наоборот, резкость навелась - такая, что еще сильнее голова заболела. В норму быстро вошел, но, подозреваю, только за счет бонусных резервов в организме.
И оказалось: меж двух времен в одном пространстве нахожусь. Потому что увидел ведомую мумиеподобными жрецами по ступенькам вниз сомлевшую Аэлиту и одновременно ее же, на «алтаре» возлежащую. Словно две картинки наложением одна на другую: над распростертой Аэлитой с четырех сторон зловеще гребешкоголовые жрецы склонились, и они же поодаль рядом стоят, плотоядно на вторую Аэлиту, которая на лестнице, глядючи.
А самая жуть - секунд за пятнадцать, пока я квадратными глазами на алтарь смотрел, Аэлита на нем почти до мумии усохла. (Если кто мне попенять за косноязычие вздумает за то, что я слово «Аэлита» пять раз подряд употребил, рискует на конкретный посыл по известному адресу нарваться. Вас там рядом не стояло, а постояло бы – вот бы послушать ваше заикание по поводу увиденного!)
В натуре страшно. И будто не со мной, будто бредовый сон и вот-вот проснусь. И бред какой-то вторичный, словно из комикса. Поэтому, когда первое ошеломление прошло, меня пробило на истерический смех. Кулак в рот засунул, чтобы в голос не расхохотаться, а волосы под голографическим цилиндром от маскарадного костюмчика а ля Барон Суббота дикообразьими иголками встопорщились…
Все дело в половинке резонансного ключа, который в виде амулета на шее усохшей Аэлиты висел и пульсировал круче полицейской мигалки. Откуда он здесь вообще взялся, тайна великая есть. «Штирлиц» (кстати, тоже раздвоившийся – первый дубль за моим левым плечом бесшумно и невидимо маячил, второй над алтарем нависал) в этом вопросе не при делах. Тот, который у меня за плечами, оттелепатил: без артефакта-оберега Аэлита на алтарь возлечь ни за что не соглашалась. А нафига над алтарем висел второй «Штирлиц», из подсознания Врун подсказал: «Он так «штозабяке-в-янтаре» шиш показывает!» (Не удержавшись, спросил: «Точно шиш?» - на что Врун внутри меня тут же хи-хи выдал: «Вечно вам, Степан Александрович, одне пошлости мерещатся!»)
В общем, прояснилась и матрикация Аэлиты на Камагулоне, и причина временной раздвоенности. Благодаря кулону-ключу «Штирлиц» в нужном месте в разное время вовремя оказался. (Специально для зануд, которые любят в интернете шариться и народ троллить, тыкая им в нос якобы грамматическими ошибками, повторяю: в разное время, но вовремя). Успел перехватить сознание инопланетянской жертвы у ацетальей личинки и, раздвоившись, в камагулонском «в Нигде - в Никогда» меня в курс Мирских проблем ввести через матрицированную копию Аэлиты. По-другому ликвидировать локальную точку, с которой распад Мироздания вот-вот начнется, никак. Ни до, ни после. Точка эта аккурат в пространстве штозабячьего кратера и в пределах трех минут, пока Аэлита-оригинал в ацеталышей перетекает. Через три минуты (блин, уже не три, а две с половиной!) когда личинки ацетальи инодевочку до конца высосут, точка эта превратится в прореху и разорвет ткань Континуума. Вывод: «штозабяку-в-янтаре» трэба срочно грохнуть. В оставшиеся (блиииин!) две минуты. Тогда и девочку спасу, и Время в норму войдет, и – главное! – меня тошнить перестанет.