По-любому незачем Рангуле лишние сложности, поэтому на гром и визг я ей оборачиваться не дал:
- Негоже любопытничать некоторым, которые сами девственницы, что в святилище жрецы с девственницами делают! А для дочери мангыла Эшагура в высшей степени неприлично! Лучше покажи, в какой стороне дом отца твоего, чтобы нам лишнего ножками не топать?
- Туда идти надо, - Рангула ручонкой махнула, куда именно.
Не надолго ее рядом со мной, целеустремленным и решительным, молча шагать хватило.
- Странно, ты большой, судя по словам твоим, на Камагулоне начальник и на высоком уровне с нашими жрецами общаешься, но мы пешком идем, а не в паланкине, восьмеркой цугом голиров влекомым, едем? И вообще, а Камагулон – это где? А если ты певец и сказитель, то где твой хурджанг или, как ты говорил, ба-ла-лай-ка?
Прежде чем отвечать, я сквозь стиснутые зубы воздуху полную грудь набрал и медленно про себя посчитал до десяти. Поэтому хоть и не сразу ответил, зато почти без рычания:
- Камагулон там! – и махнул рукой в сторону гор на закатной стороне, где уже на лиловеющем краешке горизонта звездочки проглядывались. - Насчет хурджанга… Понимаешь, Рангула, Баркат Офф Ала Ксан Дер, главный на Камагулоне певец и сказитель, он же хранитель аккордеона – у нас так хурджанг называют, не позволяет его из избы дальше околицы выносить. А на иных хурджангах, пока кто на состязании звание главного певца Камагулонского у меня не отнимет, мне играть западло! - снова почти правду сказал. Батька аккордеон в чужие руки только мне дает и то, когда сам рядом.
– Ну, а почему ножками, а не на… как ты их назвала?
- Голирах.
- …а не голирах едем, то… Рассуди, мог бы я в паланкине проехать через эти горы?
Рангула, соглашаясь, вздохнула. И прихрамывать начала.
Пришлось новое чудо являть. То есть иллюзию, будто бы вынул «из кармана» давешнюю «скомканную пленку», в которой я изображал Джопырдзедза-Субботу, ковриком его на земле расстелил и вылепил нечто плотное, белоснежно белое, по форме облачко напоминающее и сверху удобно под три пятых точки ямками продавленное.
- Прошу садится, леди, - и, подавая пример, вскарабкался на «облачко» первым. - Еще раз покажи, где дом отца твоего, о дочь достопочтенного Эшагура? Двухэтажный, с сиреневой крышей под флюгером?
И Неогвирам задание на левитацию оттелепатил.
К моему удивлению, Рангула к левитации отнеслась спокойно. Типа если уж я, Степуангуль, у камагулонских бардов в таком авторитете, что мне хурджанг самого Баркат Оффа Ала Ксан Дера доверяют, то воздушная повозка - уже мелочи.
Левитировали медленно и не очень высоко. Со скоростью «кукурузника», разбрасывающего пестициды над свекловичным полем. Специально, чтобы у инодевочки от чрезмерно сильных ощущений рецидив ступорный не случился.
Летим, значит. Ветерком лицо обдувает, кто-то рядом от восторга повизгивает, а у меня комплексы разыгрались. Насчет личной ответственности и на тему, не лишними ли окажутся хлопоты по судьбоустройству инодевицы. В форме традиционного: «А нафига мне это надо?»
Распушил павлиний хвост перед девчонкой, выставился этаким Бобой Диланом (или Димой Биланом - я их вечно путаю) – а зачем? Надо бы, согласно стратегической задаче по спасению Мира, в святилище остаться и проконтролировать, чем все закончится, дабы потом не доделывать и не переделывать. Теперь доделывать придется. В натуре по-пацански себя повел, дивиденды восхотел со спасенной девицы в виде ахов и взглядов благодарственных, да на празднике, в мою честь по случаю божественного спасения родственницы ея домочадцами устроенном, пображничать. И ничего кроме, если кто чего лишнего подумал. Правда, и без «кроме» напортачил нехило…
Самоедством занимался, до пока не полетели через пастбище голиров, которые, как сайгаки от вертолета из «Плахи» Чингиза Айтматова, на стороны сбрызнули. Потом зацепился взглядом за кулон на шее Рангулы – и рефлексию с меня смыло. Из-за этой штуковины позарез надо с возлюбленным ее Дрыгуанкулем потолковать, где он сию штуковину добыл, и вообще у Рангулы амулетик выцыганить. Ведь именно из-за него неучтенный канал между Миром и Камагулоном образовался с захлестом через «червоточину» на ацеталью родину, чего мы с Вруном и предположить не могли, когда «Штирлица» в систему Швабры со шпионской миссией отправляли. Оно бы ничего – гостям, вроде Рангулы, всегда рады, но по этому каналу упырь-в-янтаре мимо Мира мог и в мою идиллическую Аркадию-Камагулонию промазать. И не факт, что еще какая пакость не переберется, даже если, допустим, ацетальих спор на Мире неучтенных не осталось, – мало ли кто на дурака вторую половинку «ключа» активирует…