Из-за голода быстро нарисовался план на ближайшее будущее с мирскими Ромео и Джульеттой. На ночлег расположиться, костерок замастрячить, поужинать и заночевать.
Как раз к горам подлетели. Выбрал я первую по размеру подходящую горушку и навел очередную иллюзию на мирских ребятишек: в горе – дыра, в дыре – нора. Вот якобы в эту дыру мы влетели и очутились в пещере. В той самой, на Камагулоне, где мы с бандой первого в моей геройской биографии ацетала уделали.
Мирские аборигены телепортацию, естественно, не просекли. Неогвиры в телепортации маху не дают. Да и Камагулонис подсуетился – силовым куполом Тетушку-гору по периметру подножия накрыл, атмосферу под куполом один в один к мирской переналадил и по внутренней поверхности купола голограмму типичного мирского горного пейзажа запустил. Что меня больше всего умилило – шпаненыш на площадке перед входом, где мы, Двустворчатого уделавши, с Кабысдошкой и Гвирляндой бивак устраивали, все для костра приготовил: дровишек уймову кучу аккуратной поленницей, выемку в камне с двумя рогатульками котелок или чайник подвешивать…
Рангула, даже если бы помнила свое первое пребывание на Камагулоне у Жемчужного озера, все равно ничего бы не заподозрила. Во-первых, место другое, в горе под каменными сводами, а во-вторых, теперь она не через мнемограмму в антрацитовой протоплазме реинкарнировалась, а во плоти с Мира перенеслась – без последствий и особых ощущений, в реинкарнациях неизбежных, вроде «отсиделости» или рефлексии по поводу «В Пустоте, в Нигде, Ни в Чем…»
«Приземлились» под сводами пещеры, и я первым с облачка сошел.
- Милости прошу к моему шалашу, гости дорогие! – дождался, когда Дрыгуанкуль с облачка спрыгнет и Рангуле сойти поможет, и вывел сладкую парочку на площадку перед входом в пещеру. - Не обессудьте, чем богаты, тем и рады… Сейчас вот костерок сварганим, перекусим, чем Необъятный Прогылкул послал. Утром еще раз поедим и порешим, как вам свадебное путешествие провести и будущую счастливую супружескую жизнь наладить.
Про «свадебное путешествие» и «супружескую жизнь» услышав, Рангула зарделась – то есть опять в пятнышку сделалась. А Дрыгуанкуль вздрогнул и серьезным стал: романтическая любовь – она, как правило, подробностями на предмет «А дальше что?» не обрастает, и по поводу, какой выйдет из него муж и глава семейства, парень раньше явно не задумывался. Но недолго он смурно треугольный лобик морщил - улыбнулся: мол, поживем – увидим! Рангулу за плечики обнял, к себе прижал и треугольный подбородок мужественно вперед выдвинул.
Костерок я запалил легко, без подключения напупырченности (ну, почти без подключения). Парочку самобранок мыслевнушением заставил ползти по широкой дуге внутрь пещеры и по ходу трансформироваться в землянскую (угораздило же про пельмени вспомнить, вот и восхотелось, чтобы штук сорок в глубокой миске – парующие, заправленные уксусом, горчицей, сметаной и сливочным маслом в равной пропорции) и мирскую снедь. Покопавшись в мнемограмме «Аэлиты», которая в «Штирлице» записана, нашел нашим пельмешкам мирской аналог – кушанье, «зыж» именуемое: кусочки вяленого мяса бюккорлырма в рубашке из толченых семян шонга, сваренные в молоке голира. Чтобы влюбленные не углядели и не ошалели от чудес, самолично ножками в пещеру сходил и снедь вышеназванную притаранил – две миски в руках и придерживая подбородком третью на сгибе локтя.
Когда основательно и почти вусмерть червячка заморили, я снова в пещеру сбегал, по-быстрому заказал пирожков с картошкой, жареного куренка да малосольных огурчиков со свежими помидорками, а мирским ребятам – знакомых уже пирамидок и странной формы коричневых овощей, которые у них нашенским огурцам-помидорам заменитель. Просто поесть – одно, а изобилие вкусной праздничной еды едунов сближает и оптимизму неслабо способствует.
Повеселели ребятишки, шутки шутить начали. Я подхихикивал, но быстро обнаружил: представления о комическом у нас капитально не совпадают. Например, такого бурного их веселья, когда я зевнул нечаянно, никак не ожидал. А эти аж на спины опрокинулись и ножками-ручками в воздухе задрыгали, как тараканы, если их кверху пузом иголкой на картонку пришпилить.
- О Степуангуль! Ты раскрыл рот как шпындроз, прочищающий зоб после брачного ритуала в начале зокурпа!