Со временем, по традиционным и понятным причинам, среди роботехников диссиденты завелись. За ними – анархисты и прочие отморозки. И буквально за год до Катаклизма случился в Мирской «Атлантиде» бунт, кровавый, бессмысленный и беспощадный. С ниспровержением основ, осквернением памятников и публичным сжиганием партбилетов. Как водится, и внешняя «демократическая общественность» подключилась – засланцы-шахиды с Островов…
Ортодоксы, естественно, отбивались, как могли. Даже боевую оснастку недостроенного аналога Замятинскому «Интегралу» умудрились в Статую Командора перепихучить, но к тому времени бои уже в центре шли, куда мощи Командора не доставало.
Кончилось тем, что повстанческая мотопехота (в дистанционно управляемых бронированных боевых роботах) вкупе с шахидами во плоти правительственные здания и Мавзолей с ходу взяли и вождям в пробирках сенсорику напрочь вырубили. Главного хранилище почти не тронули, но горшок с «мозгами» Младшенького из гибернатора выбросили (ничего не напоминает?), от всего сердца попинали, кувалдами поколотили от души и вообще все, что могли в разрушительной вакханалии сделать, сделали. В мартеновскую печь бросали, в азотной кислоте вымачивали, алмазными сверлами продырявить пытались. Непробиваемым и почти невредимым горшочек (что и визуально и наощупь реально засвидетельствовать могу) оказался, но немудрено, что в результате выше перечисленных (и неперечисленных) манипуляций Младшенький… того…
А потом – Катаклизм. Всемирный потоп и Ледниковый период плюс пять тысяч лет свое дело сделали.
Кстати, и в Катаклизме Младшенького вина. Когда местные кулибины испытывали гиперпривод для «Интеграла», малость погорячились - это с энтузиастами, живущими под лозунгом «догнать и перегнать», сплошь и рядом бывает. Испытывали как раз на Мирской Луне - ну и получили по первое число: спутник с орбиты сдвинули и он пошел на сближение с планетой. Если бы с Командором не перемудрили и «Интеграл» спешно до ума довели (немного оставалось), вероятно, и остановили бы. Бунта больше испугались и силушками понапрасну потратились. А ведь могли луну даже на входе в атмосферу распылить…
Выслушал я в драматическом исполнении Вруна-Камагулониса печальную повесть о Мирской «Атлантиде» и незавидной участи демиурга бывшего и так проникся, что по системе Станиславского Гамлета в сцене на кладбище с мозгами в горшочке в руках заместо черепа не хуже Смоктуновского изобразил: «Бедный, Йорик!»
Помогло отчасти мандраж внутренний утихомирить – реально оставшееся от Младшенького в руках держу, а в голове один черт не укладывается: «горшку»-флешке больше пяти тысяч лет, а в субъективных моих ощущениях двух месяцев не прошло, как я с Младшеньким почти нос к носу сталкивался… До чего же тонкая материя – Время. И ведь, блин, прав Федор Михайлович: «Ко всему-то подлец человек привыкает!» Про «бедного Йорика» вспомнил, останки Младшенького с руки на руку перебрасывая, и вроде привык. В смысле, принял случившееся и горшок-флешку как объективно существующую данность, каковая от моих мыслей «верю-не верю» менее существенной быть не перестанет, и успокоился. Почти…
Вариантов, куда матрицу Младшенького подальше положить, чтобы в случае сразу найти, тьма прокрутилась - и ни одного путнего. Но не выбрасывать же. Сувенир и наглядный пример, к чему суперпупернапупырченность приводит. Типа того, как Юлию Цезарю во время триумфального шествия легионеры кричали: «Не зазнавайся, Лысый! - и череп показывали: - Так проходит глория мунди!» Во-вторых, по словам Вруна, там информации в неповрежденных и частично поврежденных файлах на несколько тысяч терабайт. Мало ли, пригодится.
Но и при себе держать, как половецкие ханы трофейные черепа русских князей, неприлично как-то. Поэтому Неогвиров попросил данный подарочек, которому разве что ослик Иа-иа обрадовался бы, заключить в неразрушимую и непробиваемую капсулу и рядышком (условно говоря) придержать с гарантией, что ничего из него не вылупится. «Не вопрос!» - по обыкновению ответили Неогвиры.
Напоследок на «горшочек» полюбовался и, пока не усомнился в правильности принятого решения и не передумал, положил аккуратно горшочек на лед, «нарастил» по ранту кроссовок прочный молибденовый каркас и в сторону на меня ехидно поглядывающего Вруна пасанул. Врун, как в старинном фильме с Гойко Митичем, в которого индейцы томагавки бросали, и глазом не моргнул, а горшочек исчез, считанных сантиметров до Вруна не долетев, невидимой командой верных моему повелеванию бодигардов и телепатов перехваченный и в нужное место перепасованный.