— Ворота заперты. Вы что, проломили забор и въехали?
— Пешком подошли, — сказал Роберт.
Я все смотрела на него — на детище моего деда и Маргарет. В нем видны были они оба. Крупный костяк — от деда, у всех Хаулендов такие могучие покатые плечи, такая форма головы. Синие глаза тоже дедовы. Если разбирать в отдельности одну черту за другой, Роберт похож на деда, но во всем тонким налетом ощущалось присутствие Маргарет. Ничего определенного, такого, что бы можно было показать: вот это досталось от нее. Маргарет была повсюду: в его лице, в движениях, неуловимая, но вездесущая, как ее кровь в его жилах.
— Подождите меня у машины, — коротко бросил он репортерам. Те мгновенно ушли. Роберт кивнул им вслед: — Обрадовались. Трусят, что ли.
— Нет, Роберт, — сказала я. — Не трусят. Просто брезгуют. Для них ты негр.
Его кожа, и без того воскового оттенка, покрылась смертельной бледностью. В тот миг, я думаю, он готов был меня задушить.
Мне было все равно. Весь долгий и пустой день я готовила себя к этому, и теперь, когда минута настала, я не чувствовала ни усталости, ни страха. Только приподнятое настроение, прилив сил — и причиной тому было что-то в лице Роберта, что-то в его лице говорило яснее всяких слов…
— Убьешь меня — тебе легче не станет, — сказала я. — А отца с матерью у тебя уже нет в живых.
— Это правда, что она покончила с собой?
— Те, кто ее нашел, говорят, что да.
Его мучил этот вопрос, как он мучил Крисси, как мучил Нину.
— Ты не знаешь, из-за чего? Она болела?
— Думаю, ей стало невмоготу жить одной.
— Она жила не одна. С двоюродной сестрой. Ты сама говорила.
— И все-таки одна… — Я встала и подошла к бару. — Выпьем? Тебе кукурузного или шотландского?
— Мне ничего, — сказал он.
— Ну, в память о былых временах. — Я налила себе и ему виски с содовой. — В память о том, как твоя мать в дождь и снег гнала тебя с ветрянкой в школу и наградила воспалением легких.
— Это неправда.
— Чистейшая правда. — Я взболтала виски с содовой и неизвестно отчего перешла на тон светской дамы, принимающей гостей. — Она твердо стояла на том, что либо тебе не жить совсем, либо жить образованным человеком.
— Это я знаю, — спокойно сказал он и взял у меня из рук стакан. Звук его голоса остановил меня.
— Роберт, зачем ты приехал? — серьезно сказала я.
Лицо деда, искаженное страданием, изборожденное болью, повернулось ко мне.
— Должно быть, из-за одной статьи в атлантской газете.
— Боже мой, — сказала я. — Из-за той статьи.
— Как видно, не мог стерпеть.
— Да, Джон говорил так, верно. — Я объясняла терпеливо, словно это что-нибудь могло изменить. — Ну а читал ты, что говорил его соперник? Читал?
— Нет.
— Ты слишком давно не был на Юге… Газеты, как правило, не печатают того, что говорится на мелких сборищах подобного рода.
Он промолчал, уставясь на свой стакан.
— Ты страшно похож на отца, — сказала я.
— Я никогда не сомневался в добродетельности моей матери.
— Тем более, что имеешь в подтверждение тому брачное свидетельство.
— Ты уже видела?
— А ты как думал. Прислали копию первым же делом.
— Логично.
— Ты женат, Роберт?
Он кивнул.
— Жена черная, белая?
Опять вспышка гнева согнала краску с его лица.
— Не дразни меня, Абигейл.
— Но почем мне знать? Нина вот вышла замуж за негра.
Он как будто не слышал. Я продолжала с невинным видом, уже начиная понимать, как мне действовать дальше.
— Мне интересно, — говорила я. — Это естественно, по-моему. В конце концов, мы, как говорится, росли вместе.
Короткий кивок в знак согласия. Роберт глядел на невысокий массивный столик.
— Он стоял наверху в коридоре.
— Да, я помню. Он очень хороший, старинной работы, и я отдавала его реставрировать.
— Их там два было таких.
— Второй совсем развалился, чинить не имело смысла… Ну и какая же у тебя жена?
— Хорошая.
— Красивая?
— Немного похожа на тебя. Того же цвета волосы, голубые глаза. Девичья фамилия — Мэллори, отец — рентгенолог из Окленда. И по годам примерно твоя ровесница.
— Я-то столетняя старуха, — сказала я. — Да ты пей. Виски помогает.
— Хорошо.
— Джону не быть губернатором, — без всякого перехода сказала я. — Из-за тебя. Впервые за пятьдесят лет кандидат от демократов потерпит поражение на выборах. Не может быть ни малейших сомнений, что пройдет республиканец, и пройдет с триумфом.
— Логично.
— Ты уже это говорил… Тебе знаком кандидат республиканцев?