В отеле стояла тишина. Толстый ковролин глушил звук ее шагов. На стойке ресепшена, еще не видной из-за угла, девушка Ирина разговаривала по телефону.
– Папуль, ты позавтракал? Да, я сегодня на сутках. Приду только утром. Пап, Эльмира Степановна обещала послезавтра пирогов напечь и принести. Ты же не против? Пап, да вовсе я не сводня. У нее просто отличные пироги, почти такие же, как были у мамы, и я под ее руководством хочу поднять уровень своего мастерства. Вот и хорошо. Все, пока. Я тебя целую.
Лика уже спускалась по мраморным ступенькам, ковролин кончился, и Ирина обернулась, нацепив на лицо дежурную улыбку.
– У вас все в порядке? Осмотрелись?
– Да, все хорошо, – тоже улыбнулась в ответ Лика. – Пойду погуляю.
– Хорошего дня.
Выйдя из дверей «Зеландии», Лика повернула направо и по каменистой дорожке дошла до резной калитки, за которой открывался променад. Положив руку на кованую скобу ручки, она на мгновение зажмурилась, а потом сделала глубокий вдох и шагнула наружу. Туда, где почему-то жили ее страхи.
Серый асфальт променада, называемого Пляжной улицей, уходил налево и направо. «Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь». Слова из какой-то детской сказки вспомнились сейчас так отчетливо, что Лика снова зажмурилась. Если пойти налево, то можно добраться до их старого дома, нет там никакого коня, которого можно было бы потерять. Если двинуться направо, она придет к знаменитому Сестрорецкому курорту, где Ликина жизнь точно никому не нужна.
Прямо, через короткую полосу песчаной дюны, располагался тот самый пляж, на котором она двадцать лет назад уже потеряла себя, но осталась жива. Нельзя второй раз потерять одно и то же. Можно только найти. Лика перешла полосу асфальта и ступила на покрытый иголками хвои песок. До пляжа всего шагов пятьдесят, не больше. Она остановилась.
Вдоль берега моря сновали люди, знающие о пользе морского моциона, некоторые из них использовали палки для скандинавской ходьбы. Весело бегали собаки, периодически возвращающиеся к хозяевам, чтобы убедиться, что все в порядке. Неожиданно проехали два конника. Лошади, породистые, чистые, ухоженные, вышагивали гордо и степенно. Лика проводила их взглядом, в ее детстве не было тут никаких лошадей.
На оборудованной прямо на пляже площадке играли дети. Их мамаши сидели рядом на лавочке и о чем-то беседовали. Картина выглядела мирной и доброй, как и положено ясным летним днем, однако пригвожденная к месту Лика не могла заставить себя сделать те несколько шагов, которые отделяли ее от песка.
Сердце колотилось уже не в груди, а в горле, а это означало, что основательно подзабытая паническая атака совсем близко. Что будет дальше, Лика знала очень хорошо, а потому решила не упорствовать. Для первого раза вполне достаточно. Она повернулась спиной к пляжу и снова шагнула на асфальт улицы, вытерла о джинсы вспотевшие ладони, чувствуя, как сворачивается внутри кольцом поднявшая было голову змея паники. Фу, кажется, пронесло.
Прислушиваясь к внутренним ощущениям, она пошла налево по улице, решив, если организм позволит, все-таки найти дом, в котором проводила лето в детстве. Сердцебиение стало ровным, дышалось легко, то есть против ее встречи с домом тело не возражало. Хорошо, значит, так тому и быть.
Тропинка, ведущая от променада внутрь участка, где располагался дом, никуда не делась. Лика повернула на нее. Их участок был вторым от береговой линии. На месте первого теперь располагался огромный домина в три этажа, отстроенный из дорогого кирпича и оснащенный камерами видеонаблюдения. Раньше тут стоял другой дом, в нем жила семья Батуриных. Ольга Станиславовна и Иван Ильич, у которых были две дочери. С младшей, кажется ее звали Катей, Лика дружила, практически все лето девочки проводили вместе. А старшая, Регина, считалась чуть ли не первой красавицей Сестрорецка.
И вроде тем последним летом она собиралась замуж. В памяти внезапно всплыло счастливое смеющееся лицо красивой юной девушки в белом, развевающемся на ветру платье и в венке из полевых цветов на голове. Ее кружил на руках высокий, молодой, тоже смеющийся парень в военно-морской форме. Точно, жених Регины Батуриной был курсантом Военно-морской академии.
Надо же, двадцать лет Лика о них не вспоминала. Интересно, это по-прежнему их участок, и новый современный дом тоже их, или Батурины продали его, как бабушка, и теперь здесь живут совершенно посторонние люди? Как узнать? Хотя какая разница? Она прошла еще немного вперед и остановилась, с облегчением выдохнув. Их дом был все тот же. Новые владельцы, сколько бы раз они ни менялись с того времени, его не снесли, а лишь покрасили.