— Вернулся, — кивнула она. — Он был в страшном расстройстве. Даже в бешенстве, можно сказать.
— Я ему разъяснил всю сомнительность алиби, основанного на том, что ты спала с ним в его квартире в ночь убийства. Он процитировал мои разъяснения?
— Вольно пересказал, — скупо улыбнулась она. — До сих пор это всегда помогало. Я имею в виду пасту с креветками, приготовленную миленькой итальянкой-старушкой.
— Миссис О’Хара, — продолжал я, — твоя старая подружка Джен, жившая с тобой в одной квартире, никакая не нимфоманка.
— Правда?
— Почему ты была так уверена в этом? Напомню, что сразу же после моего сообщения о ее смерти из твоих уст, как из протекшего водопроводного крана, хлынул поток подробностей о ее нимфомании.
— Знаешь, что я тебе скажу, Эл Уилер, — напряженно проговорила она. — Ты, безусловно, упрямейший сукин сын!
— А теперь ты дословно цитируешь Тима Вейла, — заметил я. — Ты спала с ним в ту ночь?
— И в предыдущую, — объявила она, — и еще раньше. Продолжать дальше?
— Ты знала, что после убийства Джен и Эверарда начнется тщательное изучение всех работников «Калкон», которое коснется и тебя в том числе, — продолжал я. — Так что, если уж в офисе должна обнаружиться нимфоманка, лучше, черт побери, чтобы ею оказалась Джен О’Хара. Ведь покойница не заговорит, правда?
— Если она не была нимфоманкой, то где шлялась все ночи, когда не являлась домой? — язвительно спросила Джуди.
— Ездила в мотель, только все время с одним мужчиной.
— С Эверардом?
— С Эверардом в один-единственный и последний раз, — ответил я. — Ты знала, что Эллен Спек наверняка мне расскажет, как ты повела с ним игру по-крупному, но не дошла даже до центра поля. Вдобавок был шанс, что я докопаюсь до твоей связи с Вейлом. Поэтому ты навела меня на Джен О’Хара как на нимфоманку, надеясь, что я не узнаю, кто на самом деле настоящая нимфоманка.
— Ты прав, — глухо признала она. — Я тебе омерзительна?
— Нет, — честно ответил я. — А с другими крупными шишками из «Калкон» тебе везло больше?
— Ты имеешь в виду Браунинга? — недоверчиво вытаращила она глаза. — Этого слизняка? Меня дрожь пробирает при одной мысли о нем. Могу поспорить, у него лапы липкие и холодные круглый год!
— А как насчет Демареста?
— Ф-фу! — скорчила она гримаску. — Сосет без конца свою чертову трубку. Клянусь, и в постель с ней ложится.
— И с Эверардом не обломилось, в итоге единственным утешительным призом остался Тим Вейл?
— У тебя настоящий талант деликатно выражаться! — В глазах ее на миг вспыхнул рассерженный огонек. — Пожалуй, так можно сказать.
— Я хочу одного — найти убийцу, — терпеливо объяснил я. — Мне абсолютно плевать на твою сексуальную жизнь, пока она не вклинивается в ситуацию вокруг убийства. Ты ревновала к Эллен Спек, поскольку она увела Эверарда прямо у тебя из-под носа. Может, ты его возненавидела за то, что он отдал Эллен предпочтение?
— Не возненавидела, — пробормотала она, — просто сочла дурачком, раз он мне предпочел эту суку четырехглазую. Может, весь фокус в каком-нибудь интеллектуальном снобизме. Они могли перебрасываться дурацкими формулами и трахаться одновременно!
Я невольно усмехнулся.
— «Я тебе продемонстрирую свой нестойкий элемент, если ты мне предъявишь свои»?
Она наполовину подавила смешок.
— Или: «Дай-ка я вставлю свою реторту в твою пробирку, поглядим, не получим ли новый раствор»?
— Можешь придумать какую-нибудь причину, по которой Вейл захотел бы убить Эверарда?
— Шутишь? — Она посмотрела на меня как на сумасшедшего. — Неужели ты думаешь, что сказала бы, даже если б придумала?
— Безусловно, — кивнул я. — Если ты по-настоящему сообразительная.
Она задумалась на пару секунд.
— Я всегда подозревала, что в «Калкон» собралась куча подонков. Тим, на мой взгляд, — единственное исключение. Может быть, потому, что не относится к этим чертовым химикам-экспериментаторам. — Она решительно встряхнула головой. — Нет, извини, не такая уж я сообразительная и не могу даже вообразить причину, по которой Тиму понадобилось бы его убивать.
— Ладно. — Я покончил с выпивкой, поставил пустой стакан на подлокотник кресла и поднялся на ноги. — Благодарю за обед и за все остальное.
В больших синих глазах промелькнуло удивление и обида.
— Ты уходишь? Уже?