— А как насчет записки в машинке?
Он медленно заморгал, глядя на меня.
— Да вроде бы тоже чисто. Признался в убийстве, потом покончил с собой.
— И чертовски поторопился покончить, не успел даже дописать до конца, — добавил я.
— Думаю, именно так, — вежливо подтвердил он.
— Этим стоит полюбоваться, Эд, мой мальчик, — сардонически усмехнулся Мэрфи. — Уилер снова мыслит. Слышите, как у него в черепушке колеса скрипят?
— А чем выгодно недописанное признание, отпечатанное на машинке? — спросил я.
— Не уверен, что уловил вашу мысль, лейтенант, — обеспокоенно ответил Эд.
— Под ним не надо подписываться, — мягко подсказал док. — Верно?
— Верно, — подтвердил я. — И по-моему, это явный признак, что убил его жалкий дилетант.
Глава 9
Большая толстая сигара быстро описала в воздухе пару кругов и замерла, нацелив пылающий кончик прямехонько на меня.
— Готов признать, вы добились чертовского прогресса, лейтенант, — объявил шериф Лейверс. — Начинали расследование с двойного убийства, а теперь умудрились приплюсовать к ним третье. — Он вдруг фыркнул. — Может, вам обождать, пока все подозреваемые не прикончат друг друга, и тогда будет не о чем беспокоиться?
— Вы никогда не подумывали развестись с миссис Лейверс? — серьезно спросил я.
— Что? — гаркнул он. — За каким чертом мне это нужно?
— Дело в том, что дежуривший в прошлую ночь сержант и вы просто созданы друг для друга, — пояснил я.
— Это еще что за бред?
— Забудем, — предложил я. — Но у меня все равно остаются глубокие подозрения.
— Чего вы добились на данный момент, ведя свое так называемое расследование? — пробурчал он. — Ничего!
— Я бы сказал, что итог подведен точно, — согласился я. — Только одна лишь ничтожная ниточка от менеджера мотеля к Браунингу. Браунинг что-то припомнил, позвонил мне и попросил приехать. Я прибыл через пятнадцать, может быть, максимум через двадцать минут и нашел его мертвым. Он узнал нечто настолько важное, что его понадобилось убить, пока он не рассказал мне. Так у кого же он уточнял информацию? У своего собственного убийцы, вот у кого.
— Лейтенант, — с благоговейным восторгом воскликнул Лейверс, — это просто блестящее дедуктивное рассуждение!
— Знаю, — кивнул я, — но оно все равно ничего нам не даст, правильно?
— Правильно! — рыкнул он. — Единственное, что нам сейчас требуется, — еще одно чертово убийство, чтобы крупнейшие в стране газеты прислали сюда армию репортеров, которые сочинят красочные истории о немыслимой некомпетентности сотрудников местной службы шерифа.
— Не знаю. — Я осторожно пожал плечами. — Нам до сих пор удавалось держать все в тайне. Если мы будем действовать заодно…
— Хватит! — Он обождал, пока прекратят дребезжать оконные стекла. — Вы решили, будто все это дело завязано на работниках «Калкон». Так должны были к этому времени обнаружить мотив?
— Есть у меня нехорошее ощущение, — честно признался я. — Я не думаю, что за убийством миссис О’Хара и Эверарда стоит логичный мотив. Разумеется, убийство Браунинга имеет логичный мотив, ибо убийца его совершил ради спасения собственной шкуры. «Калкон» — нечто вроде стерильного сумасшедшего дома, и большинство его работников можно с полным основанием причислить к типичным обитателям психушки.
Лейверс слабо застонал.
— Не морочьте мне голову, Уилер. Звонить в городской отдел по расследованию убийств слишком поздно. Они даже в резиновых перчатках не возьмутся за это дело после всего, что вы напортачили!
— Я лишь хочу сказать, что мотив убийства той первой парочки должен казаться логичным убийце, и никому больше. — Я глубоко вздохнул. — Мы имеем дело с жалким непрофессионалом, шериф. Смотрите, как он постарался подделать смерть Браунинга под самоубийство.
— Я получил результаты аутопсии от Мэрфи, — буркнул он. — Они подтверждают, что это самоубийство. Эд Сэнджер проверил пистолет. Он принадлежит Браунингу. У него даже была лицензия, а на рукоятке его отпечатки пальцев.
— Единственное, чего не смог сделать убийца, — заставить Браунинга дописать признание, — напомнил я. — А из-за этого все остальные его старания уже не имеют значения.
— Пожалуй, вы правы, — с явным облегчением согласился шериф. — Что собираетесь делать дальше?
— Еще не решил, — сказал я. — Либо пойду в «Калкон» и перестреляю всех, кто остался в живых, либо буду сидеть у вас в офисе и начну вырезать бумажных кукол.
— Катитесь отсюда, — взорвался он. — Прочь с глаз моих ко всем чертям, пока я собственноручно не совершил убийство!