— Где они сейчас?
Он насупился.
— Повторяю вам, лейтенант, нам ничего там не пригодится. Я их выкинул вместе со всем прочим. — В его голосе нарастала враждебность, и я понял, что он готовится оседлать своего излюбленного конька. — Чем, по-вашему, мы тут должны заниматься? У нас места нет, чтобы работать как следует. Если мы станем скапливать тут всю дрянь и мусор, которым вы нас постоянно заваливаете, ногу некуда будет поставить. Понимаете? Даже вокруг своей оси не повернешься, сразу свалишься!
— А куда отправляется все то, что вы выбросили?
— На городскую свалку, — с оттенком гордости объявил он. — Да, черт возьми, лейтенант! Мы тут все обладаем чувством гражданской ответственности. На что было б похоже, превратись департамент полиции в помойку?
— Меня интересует один вопрос, — слабым голосом проговорил я. — Если я задушу вас сейчас голыми руками, посчитает ли шериф это убийство оправданным?
— Что? — выпучил он глаза.
— Не обращайте внимания! — Я развернулся на каблуках и зашагал к двери.
— Эй, лейтенант! — долетел до меня, словно стон привидения, его встревоженный голос. — Что я такого сделал?
Я вернулся к машине и поехал домой. Близился вечер, и я решил, что на один день достаточно, может быть, даже с избытком. Приняв несколько порций спиртного, погрузился в печальные думы о собственном будущем, если оно у меня есть. Я стремительно двигался по пути, в конце которого меня в лучшем случае ожидало разжалование в сержанты. Зазвонил телефон, и я нехотя поднял трубку.
— Лейтенант Уилер? — послышалось низкое контральто.
— Голос вроде знакомый, — сказал я, — напоминает одну когда-то известную мне четырехглазую красотку.
Она мягко рассмеялась.
— Правильно. Это Эллен Спек. Я звоню извиниться, Эл. Не совсем вежливо обошлась с тобой нынче у себя в лаборатории.
— Забудем, — предложил я. — Насколько помнится, я с тобой тоже не совсем вежливо обошелся.
— Ты очень любезен, — заметила она. — И мне хочется загладить свою грубость. Ты не занят сегодня вечером? Может быть, поужинаем вместе?
— Отлично, — поспешно согласился я, пока она не передумала.
— Ну и прекрасно. Итак, жду тебя часов в восемь.
Я принял душ и второй раз за день побрился. В моем справочнике для соблазнителей-профессионалов сказано, будто девичьи грезы натыкаются на отросшую к середине ночи щетину. Потом энергично почистил зубы и нарядился в костюм, приобретенный в припадке безумия почти за три сотни баксов. В большинстве случаев я смотреть на него не могу без слез. Выпил еще и взглянул на часы. Они показывали четверть восьмого, таким образом у меня оказалась возможность хлебнуть еще скотча и поспеть к дому Эллен Спек вовремя.
Я рассчитал безупречно. Без пяти восемь припарковался перед жилым домом на Морган-стрит. Ровно в восемь нажал кнопку звонка и продолжал осыпать себя поздравлениями, когда Эллен Спек отворила дверь.
— Привет, — мягко улыбнулась она. — Ты весьма пунктуален.
— С четырнадцати лет, — доложил я. — Я тогда опоздал всего на пять минут, но назначившая свидание девочка уже изменила свое мнение.
— Могу поспорить, она до сих пор сожалеет об этом! — Ее нижняя губка провокационно дрогнула. — Я приготовила море мартини.
— С капелькой перно?
— Угадал! Заходи.
На ней был облегающий черный свитер, с поразительной рельефностью обрисовавший грудь, и такие же облегающие темные слаксы, которые любовно подчеркивали все контуры, какие призваны были скрывать. Идя следом за нею в гостиную, я успел досыта налюбоваться ритмичным подрагиванием мускулистых ягодиц, так детально очерченных, что видна была даже разделяющая их ложбинка. Мы вошли в комнату, декорированную в восточном стиле, и я сел на диван из бамбука. Эллен разлила выпивку в огромные бокалы и осторожно передала мне один, словно следуя некоему нерушимому восточному ритуалу. Потом опустилась в кресло лицом ко мне и улыбнулась.
— Я соскучилась по тебе, Эл Уилер, — тихо призналась она.
— Я был занят, — глупо объявил я. — Вся эта история с Браунингом и прочее.
— Чудовищное происшествие! — легонько содрогнулась она. — Самоубийство?
— Убийство, замаскированное под самоубийство, — уточнил я. — Абсолютно любительская работа.
— Ты, может быть, знаешь, что Чарльз Демарест счел за лучшее закрыть на сегодня лавочку на весь день. В результате мне целый день было нечего делать. Кроме как вспоминать о тебе. — Карие глаза спокойно смотрели из массивной черной оправы. — Забавно. Я все время думала, что ты можешь вновь встретиться с Джуди Трент, и эта мысль мне совсем не нравилась.