Теперь мы с Рэндаллом остались одни.
Секунду мы молча разглядывали друг друга. Рэндалл был удивительно хорош в своем изысканном смокинге.
— Ты такая красавица, — тихо проговорил он.
— Спасибо. Ты тоже… я хочу сказать, гм, хорош собой.
Мы во всех отношениях идеальная пара, и у нас будет идеальная во всех отношениях свадьба, и мы заживем во всех отношениях идеальной жизнью. Мы снова внимательно посмотрели друг на друга, так и оставшись в разных концах маленького вестибюля.
— Боюсь, мы действительно расстраиваем маму. Это не к добру, плохая примета. — Рэндалл хмыкнул, но я не могла ошибиться. В его голосе явственно слышались грусть и печаль.
— Моя мамуля позаботится о ней, — успокоила я его.
И снова гнетущее молчание.
— Что ж, полагаю, мне пора занять свой пост. — Он улыбнулся. Я кивнула.
Последние минуты…
— Этого мало, — раздался голос, странно похожий на мой.
— Мало? — переспросил он.
— Этого мало, — повторил голос.
— О чем ты, Клэр? — вопросил Рэндалл, озабоченно глядя на меня. — О чем ты говоришь? Мало?
О боже! Мои слова… и мой голос — все происходит помимо моей воли… словно мой голос существует отдельно от меня… и вот он, мой голос, неожиданно произносит вслух то, о чем я постоянно думала про себя. Неделями, нет месяцами.
— Клэр, о чем ты? — уговаривал меня Рэндалл, приблизившись ко мне и крепко сжав мои ладони.
Он был очень напуган. Я увидела, как побелели от напряжения костяшки его пальцев.
«Говори же, Клэр, — подумала я. — Говори сейчас, пока еще не слишком поздно».
Но мне надо было убедиться, что в какой-то степени и Рэндаллу хотелось, чтобы я сказала это. Я же видела, как просветлело его лицо, когда Коралл шла к нему. Выражение его глаз тогда заставило меня вспомнить, как радовался всегда мой отец появлению моей мамы. Так же светился Люк каждый раз, когда мы встречались.
Я одна могу остановить безудержно несущийся состав и спасти нас обоих. Спасти от вмешательства в нашу жизнь — потому что она наша, только моя и его, и другой у нас нет и не будет.
— Рэндалл, ты знаешь, что я люблю тебя. И высоко ценю. Ты — удивительный, замечательный человек. Но то, что у нас с тобой… между нами, есть… этого мало, и мне кажется, ты чувствуешь то же самое, что и я сейчас…
— О чем ты говоришь, Клэр? Мы поженимся. Ради всего святого, ты просто волнуешься, колеблешься! Мы любим и уважаем друг друга, Клэр. Вполне серьезные основания для женитьбы, по крайней мере для меня.
И он был абсолютно прав. Любовь и уважение — прекрасный повод соединить две жизни. Я внимательно посмотрела на Рэндалла, впервые увидев, что для него означал наш брак. Мы всегда будем заботиться друг о друге. Он всегда будет давать мне все, в чем я буду нуждаться, будет уважать меня, будет преданным мужем.
Но никогда, никогда его чувства ко мне не затронут глубин его души. И я не потянусь к нему всей душой. А этого уже стало для меня мало.
— Рэндалл, — спросила я осторожно, — почему ты порвал с Коралл?
— Что? При чем тут Коралл? Это древняя история, Клэр, я не думаю…
— Когда она вошла в ресторан, Рэндалл, я видела твое лицо. Мне только хочется узнать, почему вы решили расстаться.
— Клэр, я же сказал тебе, ничего между нами не произошло! — Рэндалл стал пунцово-красным. — Нечего обсуждать! Я всего лишь хотел сам лично сообщить ей о своей свадьбе. Пожалуйста, поверь мне, Клэр, ничего больше…
— Я верю тебе, Рэндалл. Меня просто волнует вопрос: почему ты решил порвать с Коралл?
— Ну… Она не соответствовала… я не знаю почему, но ничего не получалось!
«Не соответствовала статусу семьи Кокс. Не соответствовала желаниям Люсиль», — мысленно добавила я и продолжила терзать его:
— Но ведь ты был влюблен в нее, не так ли? Так почему же не получалось?
— Клэр, право, ну зачем об этом? Между мною и Коралл все давно кончено, между нами ничего нет…
— Только скажи мне честно, почему не получалось, и я никогда больше не коснусь этой темы.
Рэндалл обхватил голову руками:
— Все шло как-то не так, потому что… Ну ладно, это мама не одобряла Коралл… ее происхождение и все такое, я полагаю. Не считала ее подходящей партией для меня. А я привык доверять своей матери. Она желает мне только хорошего — и всегда оказывается права.
«О господи! Мама права? А ты-то сам? Ты же ночью называл меня именем той, которую до сих пор очень любишь…»
— И ты доверился маме, когда она сказала, что я для тебя — лучший выбор.