«Боже ж ты мой! Нет, нет, нет. Только не это…» — Мне стало душно.
— Малыш, ты лучший в нашем деле, — мурлыкала Вивиан.
— Лучший только здесь? — уточнил Карл. — Скажи мне: я лучший любовник, — и я представлю тебе рукопись через две с половиной недели.
— Но ты и так это знаешь, малыш. Забудь про дело, у меня никогда не было мужчины лучше тебя. — Она издала нечленораздельный звук.
Кошмарный сон? Или меня втянули в жуткий телефонный разговор «на троих» с моей шефиней и стареющим селадоном? Это было хуже ночного кошмара.
Я прочистила горло:
— Гм-м, Карл, мне переслать контракты вам лично или вашему агенту?
— Прямо как ушат холодной воды на голову вылила, — подло хихикнула Вивиан.
— Присылай прямо мне, дорогуша, — ответил Карл томным голосом, от которого у меня по коже побежали мурашки, — ты ведь слышала, что сказала Вивиан. Я — лучший. Запомни это и освободи для меня часок-другой, когда я в следующий раз приеду в Нью-Йорк.
Меня начало подташнивать.
— А в самом деле, Карл! Знаешь, Клэр полностью в твоем вкусе. — Вивиан заполнила паузу, образовавшуюся из-за моего нежелания отвечать на его реплику. — Ноги от ушей, такая сексапильная библиотечная штучка в очках и с пучком на голове. Тебе следовало бы сводить ее куда-нибудь, когда окажешься в Нью-Йорке.
Слова застряли у меня в горле. Моя шефиня еще и сводница? Да к тому же рекламирует меня своему любовнику «от случая к случаю»?
— Длинноногая, значит? Эге, это мне по вкусу, — ответил ей Карл. — А может, мы поразвлекаемся втроем, как вам идея?
— У меня звонок на другой линии, — выпалила я, не дожидаясь, пока заговорит Вивиан. — Я пришлю вам все записи и контракт, Карл.
Я услышала хриплый смех Вивиан, прежде чем успела повесить трубку.
Я поднесла кулаки к вискам и изо всех сил сжала голову, потом бессильно уронила руки на стол. Что, черт возьми, я тут делаю? Если уйти прямо сейчас, я вздохну полной грудью уже сегодня вечером.
Но тут мой взгляд задержался на рукописи Люка, лежавшей на углу стола.
Еще пять месяцев, пока она не будет благополучно сверстана и отпечатана. Еще пять страниц на календаре. Книга Люка — единственное, что удерживало меня в «Грант Букс». Если я уйду, ее передадут кому-то другому, и кто знает, какие изменения начнет вносить Вивиан в отместку за мой уход. Мне приходилось оставаться на ринге ради Люка, на случай, если придется держать удар.
Затрубил селектор, ожив четырьмя страшными цифрами. Ну что там опять? У меня выработался рефлекс, как у собаки Павлова, только на цифры добавочного номера Вивиан: в груди все сжималось, а сердце начинало колотиться, как клапаны в автомобиле с откидным верхом.
— Клэр! — гавкнула Вивиан.
— Слушаю, Вивиан, — ответила я, нажав на кнопку.
— Лулу говорит: ТЫ считаешь, что мы не должны печатать откровения подростка-сутенера.
— Да, верно, — медленно произнесла я в ответ. — Я бы за них гроша ломаного не дала.
Шестнадцатилетний подросток сумел убедить нескольких девочек из своего класса (кому-то из них не исполнилось еще и тринадцати лет) отдаваться за деньги. Совершенно дикая история! Другое дело, если бы книга была задумана как предостережение для родителей или самих подростков. Но автор не испытывал никакого раскаяния в содеянном, и его повествование могло только пробудить нездоровый интерес у его сверстников. Примитивная грязь, попытка пощекотать животные инстинкты, без малейшего намека на искупление грехов.
— Как мило. Скажи, Клэр: ты действительно такой безнадежный тормоз или просто очень-очень глупа? — До меня донеслось приглушенное хихиканье на заднем плане. Опять Лулу.
— Ни то ни другое, — просто ответила я, не желая попадаться на ее удочку. — Я всего лишь считаю, что это хлам.
— Что ж, то, что отвергает одна женщина, станет бестселлером у другой. Лулу решила взяться за этот проект. Мы обе считаем, что книга принесет огромную прибыль, и даже вероятны дополнительные поступления от телевидения. Именно о таком редакционном чутье я постоянно твержу всем вам.
Я прекрасно понимала, зачем подобное нравоучение читалось по селекторной связи: Вивиан требовалось максимизировать число слушателей. Я удивлялась, почему ей никогда не приходило в голову установить позорный столб посреди редакции и, как это делали когда-то пуритане, устраивать публичные казни своих сотрудников. Скорее всего, кадровые службы сделали бы вид, будто ничего не замечают, ведь «Грант Букс» занимают три первых места в рейтинге самых популярных книг, публикуемом «Нью-Йорк таймс».