Выбрать главу

Я чуть покривила душой, все было не так плохо, но мне не хотелось внушать бедной женщине ложные надежды. Во всей вселенной не найдешь такого мира, где я бы запела. Я себя знаю — никогда в жизни мне не одолеть ни одной песни.

Мисс Катлер открыла рот и взяла высокую чистую ноту.

— Попробуй повторить.

«Знаете, леди, — подумала я, — вот честное слово — зря вы это затеяли. Лучше поверили бы мне на слово».

Конечно, вслух я ничего не сказала. Постеснялась. Из всех взрослых запросто я могу говорить только с дядей Кори, и то мать Лилы его так обработала, что теперь особо не побеседуешь.

— Попробую, — вздохнула я.

«Но ты об этом пожалеешь», — пригрозила я мысленно.

— Ты тоже, — предупредил меня внутренний голос, на секунду перестав вопить от ужаса.

Именно этим он занимался весь сегодняшний день.

Я пропустила угрозу мимо ушей и открыла рот...

— Ну что ж... — неуверенно сказала мисс Катлер. Она помолчала, пытаясь подобрать слова, потом решительно хлопнула в ладоши. — Думаю, у тебя альт.

«Ага, — скептически согласилась я. — Думаешь, как же».

Аура мисс Катлер дергалась нервными дискотечными огнями, а сама она безуспешно пыталась вернуть беспечную улыбку.

— Почему бы тебе не встать рядом с Лилой. — Учительница махнула рукой. — Вон той девочкой в симпатичной белой маечке.

— Я знаю Лилу, — с такой же наигранной бодростью ответила я.

Мне вообще трудно общаться с человеком и не перенять его манеру разговора. В последние дни у меня начал появляться очень забавный оклахомский акцент — того и гляди, кто-нибудь обидится, только мне сейчас не до того, чтобы думать о чужих чувствах.

— Неудивительно, что ты знакома с Лилой, ты ведь племянница Кори Ноули, — воскликнула мисс Катлер. — Как же я могла забыть!

Похоже, весь город знает о Кори и Эмили. Мать Фуксии вела себя так, будто об этом уже пишут в новостях, а в школе каждый усердно подчеркивает, что Лила терпит меня только потому, что ее мама встречается с моим дядей. На мой взгляд, в этом городе вообще слишком много знают, пока дело не касается зловещих математиков. Тогда все, напротив, начинают знать слишком мало.

Тени и свет.

На подгибающихся ногах я двинулась в тот угол, где стояли Трейси и Лила. Как, ну как у меня оказалось столько общих уроков со старшими? Ладно, пусть в чем-то я ушла вперед еще в Калифорнии, но при чем здесь хор? За что на меня взъелся бог школьного расписания?

— Можно подумать, у нее есть хоть какие-то шансы заполучить Колина! — сказала Трейси, краем глаза презрительно поглядывая в мою сторону.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она, в кои-то веки, говорит не обо мне.

— Да он просто считает ее легкой добычей, — хихикнула Фуксия.

Я подавила смех. Фуксия сама нацелилась на Колина, вот и выдумывает, что застенчивая, скромно одетая Сара привлекает его своей доступностью. Больше-то сказать нечего. Версия с соблазнительной тошнотой вдруг показалась мне не такой уж дурацкой.

— Не переживай, Фуксия, — наконец-то подала голос Лила. — У них все равно ничего не выйдет.

Ну конечно. Если королева сказала — не выйдет, значит, не выйдет. И плевать на оранжевый с бирюзовым.

— А, это ты, — без всякого воодушевления продолжала она.

Удивительно, что вообще ради меня рот раскрыла.

— А ты что думаешь, Лисси? — склонив голову к плечу спросила Трейси.

Голос звучал совершенно невинно, но аура вскипала неровными выростами, как тогда, в столовой, когда звезды увидели Колина и Сару.

— О чем? — невинно спросила я, стараясь потянуть время и как-нибудь избежать скользкой темы.

— Ни о чем, — быстро ответила за Трейси Лила.

Но ту не так-то легко было сбить с толку, тем более, что неподалеку, на мужской половине хора, стояли Тейт и Брок вместе с Колином и еще одним, незнакомым мне парнем — по гордой осанке и самодовольному взгляду в нем угадывалась еще одна звезда. Нет, в присутствии Тейта Трейси меня так просто из когтей не выпустит.

— О том, как Сара Каммингс вешается на Колина, — объяснила Трейси.

Я порадовалась, что Сара не ходит на хор. Ой, что же я натворила!

— Ни шагу назад, — скомандовал внутренний голос. — Бирюзовый и оранжевый страшно подходят друг другу. Если звездам это не нравится — тем хуже для них. Ты ведь никого не заставляла — просто завязала узел и чуть-чуть подтолкнула ребят. И надо сказать — очень удачно.

Что ж, теперь могу носить гордое звание вязальщицы узлов. Лучше бы придумала, что делать с Кисслером.

Сообразив, что все звездные, девицы в ожидании смотрят на меня, я пробормотала:

— Понятия не имею, о чем речь. Кто такой Колин? Сара, по-моему, со мной в одном классе по химии, хотя тоже не уверена.

Фуксия хрюкнула.

— Как это можно — знать Сару и не знать Колина? С ума сойти.

— Лисси всего, два дня в нашей школе, — заступилась за меня Лила.

Надо же — и что это с ней?

— Да и к чему ей разглядывать звездных мальчиков? У нее с ними ничего общего, даже и думать нечего.

Все, как обычно — чем сильнее Лила старается быть вежливой, тем больней задевает. А может, эта вежливость фальшивая, специально, чтобы, обидеть посильней? И не узнаешь.... От этих мыслей голова у меня разболелась не меньше, чем от зеленой ауры миссис Катлер.

Мне весело помахала Одра, которая стояла двумя рядами ниже. Смешно ей, что меня дразнят! Ну ладно, пусть только урок кончится, я выскажу все, что об этом думаю! Я попыталась ответить ей улыбкой, но выдавила только кривую гримасу — фиолетовая аура, стоявшей рядом Трейси по-прежнему злобно кидалась на меня.

Мисс Катлер начала распевку (я только молча открывала рот), и разговор утих сам собой. Скамьи, на которых размещались хористы, стояли в виде половины шестиугольника — никак не запомню, как он называется, гексагон или гептагон — и я очень легко отслеживала связи между людьми. Притворялась, что пою, и пыталась хоть немного разобраться в своих новых способностях.

Лиду и Брока связывал хороший, крепкий узел, но сами нити показались мне неожиданно тонкими. Интересно, почему? Непонятно. А вот узел между Тейтом и Трейси с самого начала урока медленно, но верно ослабевал. Наконец-то. Золотисто-желтому не место рядом с фиолетовой, особенно такому золотистому с такой фиолетовой. Он слишком хорош для нее.

Я рассеянно размышляла, какого цвета девушка подошла бы Тейту. Он ведь неплохой парень. Если не считать романа с Трейси. Может быть, оранжевая? Или слишком похоже на его собственный, золотистый?

— Хорошо, — сказала мисс Катлер, которая, без сомнения, заметила мою рассеянность, но простила мне ее за то, что я не пела вслух. — Трейси, начнем с твоего соло «Выше».

Я никогда не слышала о такой песне. Трейси кивнула. Кстати, странно, что соло поет она, а не Лила. У Лилы такие струящиеся черные волосы, что мне почему-то казалось — она должна прекрасно петь.

Трейси открыла рот, и, глядя Тейту прямо в глаза, запела:

«Я была одинока, страдала жестоко, опускалась все ниже и ниже...».

У нее оказался звучный, певучий голос, и пела она с душой, чем немало меня поразила. Аура словно бы стекла вниз, к груди, и сконцентрировалась у сердца, а когда Трейси смотрела на Тейта, фиолетовые языки трепетали и тянулись к нему.

И вдруг они собрались в густой поток и заструились к Тейту, обвивая его тело. Он заулыбался Трейси, а она все пела:

«Но сбылись мечты, явился ты, и поднимаешь меня — все выше!»

Наконец прозвучала последняя нота. Трейси, не моргая, смотрела на Тейта, а отзвук ее голоса все звенел в воздухе.

Когда хор подхватил припев, аура Трейси чуть-чуть ослабила хватку, а сама она отвела глаза, на губах заиграла довольная улыбка. Я зачарованно глядела, как фиолетовые струи тянутся обратно к телу, только та нить, что привязывала Трейси к Тейту осталась на месте, еще и обернулась вокруг него несколько раз, затягивая узел.

Надо же, как интересно!

Забыв о Кисслере, я таращилась на золотистую ауру.

Как, ну как она это сделала? Я ведь даже не: пойму толком, что она сделала. Тейт тем временем взирал на Трейси с прежним обожанием. Смотреть противно. А я-то до сих пор считала, что самая неаппетитная вещь — это стертый!