– Меня продержали в больнице дольше, чем других. Из-за кошмаров.
– Дольше – это сколько?
– Девять месяцев, так мне сказали.
– Все равно. Ты – другая.
Я не согласна и готова спорить и уже открываю рот, но тут же его закрываю. Вот и доказательство. Большинство Зачищенных просто улыбаются и соглашаются со всем, что бы им ни говорили. Какой смысл отрицать очевидное?
Пожимаю плечами.
– Ну и что с того?
– Ага! – торжествует Тори.
Бен наклоняется, с интересом смотрит на меня.
– А что плохого в том, чтобы быть другим?
Тори хмурится, но Бен обнимает ее.
– Не хочешь присоединиться к нам в воскресенье? – спрашивает он. – Собираемся сходить на выставку.
Тори неприятно удивлена и не скрывает этого.
– Не знаю, – говорю я. – Надо спросить, разрешат ли папа с мамой.
Она закатывает глаза.
– Ну конечно. Смотри сама.
У меня уже сложилось четкое понимание, что если я хочу поладить с Тори, то должна держаться подальше от Бена. А вот этого мне не очень-то хочется.
Собрание закончено, все идут к выходу. Пенни ловит меня и отводит в сторонку.
– Постой. Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Мы ждем, пока все выйдут, а потом она садится рядом.
– Слышала, ты недавно сознание теряла. Надо проверить твой «Лево».
Пенни достает ручной сканер, прибор такой же, как в больнице, только поменьше, и подключает его к нетбуку. Потом подносит к моему браслету. На экране появляются какие-то диаграммы.
– О господи.
– Что?
– Посмотри сама. – Пенни касается экрана, выбирает диаграмму, обозначенную 15/09. Целый участок ее, утро вторника, окрашен красным. Еще одно касание, и на экране возникают числа. – Кайла, у тебя было 2.3. Слишком низко. Что случилось?
Я смотрю на нее непонимающе. Еще немного, всего 0.3, и я бы уже не очнулась. В животе все как будто стягивается в узел.
– Так что?
– Не знаю. Приснился кошмар, вот и все. Я не проснулась. Очнулась, когда парамедики ввели «хэппи джус». До сих пор голова болит.
– Сны на уровень «Лево» не влияют, и тебе это прекрасно известно. А вот когда ты просыпаешься потом…
Я пожимаю плечами.
– Как проснулась, не помню.
– А что снилось?
– Не помню, – вру я.
Пенни вздыхает.
– Я только лишь хочу помочь. Следующая больничная проверка у тебя в конце следующей недели, но, может быть, стоит сдвинуть ее на этот уик-энд.
– Нет! Мне просто надо… – как бы это выразиться помягче? – надо отвлечься, заполнить чем-то время и голову. А можно мне начать ходить в школу? Пожалуйста.
Она откидывается на спинку стула и пристально, словно ищет что-то, смотрит мне в глаза.
– Слишком рано. Сначала тебе нужно привыкнуть к дому. И…
– Пожалуйста. – Я не говорю о том, что не хочу оставаться дома наедине с мамой, Дракошей. Последние дни, проведенные в компании с ней и Себастианом, оказались едва ли не хуже кошмаров.
– Отвлечение – дело, конечно, хорошее, но тебе необходимо еще и перенаправление. Я дам тебе несколько упражнений, хорошо? Займись ими. Займись по-настоящему, всерьез, и тогда мы определим тебя в школу на следующей неделе. Договорились? – Пенни протягивает руку.
Смотрю на нее недоуменно. Сегодня четверг, до понедельника всего четыре дня.
– Ладно, договорились. – Я пожимаю ее руку.
Дверь в конце коридора приоткрывается. Это Эми. Наверно, ее послали узнать, почему я не вышла.
– Эми? – Пенни машет ей рукой. – Входи. Поможешь нам.
Под их руководством я придумываю себе «безопасное место», или «убежище». Представляю зеленый уголок с деревьями и цветами, где можно лежать на траве и смотреть на проплывающие в небе облака. Когда плохо, когда расстроена или напугана, я должна мысленно бежать туда. И делать это почаще, доводя до автоматизма. Легко и просто, правда?
Глава 11
– Ты точно справишься? – спрашивает мама уже от двери. – Сможешь присмотреть за ними обоими?
– Да, смогу. Я же тебе сказала, – отвечает Эми. – Иди.
Мне бы ее уверенность. Голова от шума только что не раскалывается. И как только такая кроха может производить столько шума? Мамммма, мамммма, маммммммма – и так без остановки.
Дверь закрывается. Я смотрю в окно. Мама и папа идут по дороге в паб. С ними папина младшая сестра, наша тетя Стейси, у которой, похоже, выработался полный иммунитет к воплям собственного сыночка.
Малыш судорожно вдыхает, готовясь к очередному приступу.
Эми склоняется над ним.
– Роберт, хочешь печеньку?
Он кривит рот. Она протягивает руки, и на заплаканном, мокром от слез личике проступает нерешительность. Эми поднимает его и несет в кухню. Через несколько секунд малыш с довольным видом гукает и хрумкает печенькой на полу.