– Извините. – Мне самой становится трудно удерживать эту улыбку на месте.
– Что на этот раз? – спрашивает мама.
– Я уже знаю, какой предмет хочу взять.
– Вот как? Неужели? – Пенни вскидывает бровь. – И что же?
– Искусство.
Теперь улыбается она.
– Ну, я бы предложила заняться чем-то более практичным. И для поступления на курс искусства нужно пройти тестирование.
Мама показывает на холодильник.
– Вот это она нарисовала сегодня утром. Портрет Эми.
Пенни встает, подходит ближе, рассматривает, и глаза у нее лезут на лоб.
– Да. Что ж, думаю, дорогая, тебя примут.
Она оборачивается к маме.
– Вы прекрасно поработали с Эми, она – прелесть. Уверена, со временем Кайла замечательно впишется в вашу семью.
Я складываю руки на груди. Кайла впишется, а вот как остальные?
– У нее был кошмар прошлой ночью, – говорит мама. – Кричала на весь дом.
Пенни снова открывает нетбук. Могла бы обратиться ко мне – я ведь единственная, кто все знает.
– Боюсь, случай не единственный. Вот почему ее так долго держали в больнице. Девять месяцев вместо положенных шести. Попробуем подыскать подходящие методы контроля на занятиях в Группе. В больнице использовали обычные медикаменты, но на пользу это не пошло, скорее наоборот. И…
– Извините, вы могли бы говорить со мной, а не обо мне.
Улыбка соскальзывает с лица Пенни.
– Теперь вы видите, с чем мне приходится иметь дело, – вздыхает мама.
– Отчасти ребенок, отчасти строптивый подросток, – подытоживает Пенни. – Кайла, дорогая, позволь мне поговорить с твоей мамой. Почему бы тебе не пройти наверх?
Хлопаю дверью и плюхаюсь на кровать. Себастиана не видно, а Эми вернется не раньше, чем через два часа.
На туалетном столике лежит моя папка с рисунками. Я достаю блокнот.
Шок уже прошел, и пропавшие рисунки не беспокоят меня так сильно. Стоит закрыть глаза, и я вижу во всех деталях. Сделать копии не составит труда.
Беру карандаш, но получается плохо – мешает повязка на указательном пальце правой руки. Устроить эксперимент? Поработать левой рукой? Поначалу ощущение непривычное. Делаю несколько быстрых набросков. Появляется уверенность. Но вместе с тем не оставляет чувство, почти страх, что что-то не так, что если я продолжу, случится что-то нехорошее.
Однако остановиться я не могу.
Чистый лист – кто первый?
Доктор Лизандер. Главное – верно передать глаза. Они у нее изменчивые. По большей части скрытые, холодные, но временами она как бы выглядывает из-за них. И когда она так делает, то выглядит даже более изумленной, чем я.
Начинаю. Сначала неуверенно – рука еще не освоилась. Линии, тени… Постепенно приходит уверенность. Я работаю быстрее, точнее. Из-под карандаша на меня начинает смотреть доктор Лизандер. По рукам, шее, спине бегут мурашки.
Странно.
Левой получается намного лучше.
Глава 6
Какие-то голоса. Откуда?
Я откладываю карандаш и подхожу к окну. В саду стоят две девушки и паренек, все трое в школьной форме как у Эми: красно-коричневые джемперы и черные брюки. Прячу рисунок вместе с другими в ящик и иду к лестнице. Эми и мама в прихожей.
– Почему нельзя? – спрашивает Эми. – Мы просто немного погуляем.
– Мне это не нравится. Она еще не выходила из дома. А машины?
Конечно, снова говорят обо мне.
– Вообще-то я знаю, что выпрыгивать на дорогу перед машинами нельзя, – говорю я, сходя по ступенькам.
– Да ну вас! Раз так, забирай и иди. Только присматривай за ней получше.
– Знаю, мам, – говорит Эми и, когда мама уходит, тихонько добавляет: – Получше тебя знаю.
Она поворачивается ко мне.
– Пойдем, Кайла. Познакомишься с моими друзьями.
Я направляюсь к двери.
– Обуйся сначала.
Да, конечно. Эми находит кроссовки, в которых я приехала вчера из больницы, и ждет, пока я сражаюсь со шнурками. Мы выходим на улицу.
– Это Джазз. – Эми указывает на мальчишку. – А это – Хлоя и Дебс. Ребята, знакомьтесь – Кайла.
– А она клевая. Вот мне бы такую сестренку вместо моей, – говорит Хлоя. – А сколько ей лет?
– Хочешь что-то спросить, обращайся к ней, – отвечает Эми.
– Мне шестнадцать, – сообщаю я.
– Шестнадцать, а ее не целовали, – напевает Джазз, и у меня вспыхивают щеки.
Эми шлепает его по руке.
– Размечтался – такие девушки не для тебя. – Она оглядывается – наш дом уже почти не виден.
Джазз хватает ее за руку.
– Извините, мисс, пошутил. Вы меня прощаете?
– Наверно, – говорит Эми, и он обнимает ее за талию. Она высокая, но Джазз еще выше. У него широкие плечи и легкая походка. Теперь я вижу, что он уже не мальчишка, что ему, похоже, лет восемнадцать. В больнице у нас таких не было. Он другой, и дело здесь не просто в возрасте – у него особенная, озорная улыбка, какой я ни разу не видела ни у одного Зачищенного мальчика. Симпатичный парень.