— Нет…
— Вот так. И помни, кто тебя сделал человеком.
Голован выговорил последние слова абсолютно спокойно. Он уже видел, что дал достаточный окорот зарвавшемуся подчиненному. Пожалуй, с Мудрова было довольно. Но Астахов все же прибавил — впрочем, вполне дружелюбно:
— Тебя, Андрюшенька, хоть ты мужик и способный, без защиты моего авторитета блатные сразу завалят. Ты для них сявка, переметнувшийся мусор. Таких нигде не уважают: ни на той стороне, ни на этой. Так что тебе следует молиться, чтобы Бог послал мне долголетие. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Конечно, шеф! — Мудров несколько приободрился.
— Ну и отлично. Держи!
Астахов, вновь поставив пистолет Андрея на предохранитель, протянул оружие владельцу.
— Ладно, продолжим! — спокойно сказал он. — Итак, Машу похитил Разор. Зачем — мы не знаем. Но предполагаем, что он в обмен на нее потребует весь мой денежный запас. Скорее всего я должен буду перевести все мои средства, хранящиеся в швейцарском банке, со своего счета на счет Алексея…
— А у него есть такой счет? В Швейцарии? — поинтересовался Мудров. — Я ничего об этом не слышал.
— Я убежден, что есть, — кивнул Голован. — Ты же сам говорил мне только что: Разор тщательно готовился. А в Швейцарию я его недавно посылал по делам. Вряд ли он упустил шанс.
— Да, вы правы, шеф, — Мудров уже избавился от перенесенного страха. — Конечно, счет в швейцарском банке… Иначе его акция теряет смысл. Иначе он не сможет получить за Марию ни копейки.
— Вот именно. Но мы должны опередить его. Мы имеем некоторое тактическое преимущество. Разор весьма убедительно разыграл собственную гибель и теперь считает, что у него в запасе есть по крайней мере еще несколько дней, прежде чем я догадаюсь, кто именно похитил Марию. Возможно, так бы оно и было, но нам помог случай, появился этот казанский дурачок Ринат Хабибулин. Вряд ли Алексей догадывается о его визите ко мне. Значит, ответных действий с моей стороны пока не ждет. Поэтому мы должны тихо взять Лешу тепленьким, доставить сюда и… обо всем расспросить.
— Может, проще убить, шеф? Разор — не котенок.
— Нет уж, Андрюша! Раз судьба дала нам фору, нужно воспользоваться. Конечно, все наши предположения относительно мотивов Лешиного поведения скорее всего верны, но вдруг мы ошибаемся? Вдруг у меня есть враги, о которых я не знаю? И именно они наняли Алексея? Хотелось бы выяснить точно. И еще… — Лицо Голована приобрело странное выражение. Он помолчал и вдруг заговорил «граммофонным» голосом: — И еще мне хотелось бы лично посмотреть, какого цвета мясо у этого предателя! Лично содрать с него шкуру!
— Шеф! — ужаснулся Мудров. — Вы…
— Успокойся, Андрюша! — Петр Васильевич криво улыбнулся. — Ты боишься, что я становлюсь садистом? Нет! Просто, когда речь заходит о Маше, я не могу оставаться спокойным. Думаешь, мне доставило удовольствие пытать Ильяша? Отнюдь. Я сильно злился тогда, верно, но никакого наслаждения не испытывал. Так что не смей даже подозревать, будто твой босс — псих! Понял? — закончил Астахов жестко.
— Понял, шеф! — поспешно ответил Андрей.
— То-то! А чтобы никаких сомнений ни у кого не оставалось, Ильяша я выпущу.
— Лучше убить, — посоветовал Мудров мрачно.
— Не лучше, — возразил Голован. — Убьем ублюдка — понаедет сюда его родня, мстить будут. Конечно, мы их здесь и похороним, но геморроя-то сколько! Придется еще слать малявы по зонам, чтобы там давили хасановских бойцов… они ведь все — родственники этих братишек Хасановых… Одних денег уйдет… Нет, Андрюша, пусть Ильяш гуляет…
— Он станет мстить сам! — заметил Андрей.
— Не станет, уж я позабочусь. Знаю я эту публику. Знаю, как заставить их дать слово и держать его. Они у меня на цырлах ходить будут! Поверь, Андрюшенька! — закончил Голован насмешливо.
— Я верю, шеф.
Астахов взял трубку радиотелефона.
— Гляди, Андрюша, как дела делаются!
Он быстро набрал знакомый номер.
— Махмуд? Салям алейкум, милок! Твое счастье, что ты дома. Узнаешь меня?
— Петр Васильевич, уважаемый! — отозвался кавказец заискивающе. — Как твое здоровье? Как здоровье моего брата?
— Здоровье Ильяша — хреновенькое, — ответил Голован. — Впрочем, с ним сейчас возится мой личный врач.
— Ильяш плох? — спросил Махмуд осторожно.
— Ничего страшного я с ним не сделал, — бросил Астахов презрительно. — Калекой он не останется. Но если хочешь увидеть его живым…
— Очень хочу, уважаемый! Очень хочу! — закричал Махмуд. — Скажи, что я должен сделать, сколько денег принести и куда! Только скажи, я соберу, я принесу!